65

В номер Энджи постучал Дэвид Туми, управляющий отелем. За семьдесят, худощавый, в очках без оправы, он несколько мгновений изучал ее пронизывающим взглядом. После этого представился и раздраженно спросил:

— Так что там насчет кражи детского сиденья из вашего фургона вчера вечером? Офицер Тайрон из полиции Барнстейбла был здесь. Хотел узнать, не было ли попыток ограбления других машин.

Мысль Энджи лихорадочно работала.

«Сказать ему, что она солгала полицейскому, что на самом деле просто забыла сиденье? От этого может быть еще больше неприятностей. Коп заявится сюда и выпишет штраф. И что гораздо хуже, начнет задавать вопросы».

— Пустяки, — наконец сказала она.

Энджи бросила взгляд на кровать. Кэти лежала лицом к стене, виден был только ее затылок с короткими темными волосами.

— Мой малыш сильно простужен. Я просто хотела поскорее доставить его домой.

Она видела, как Туми шарит взглядом по комнате. Было ясно, что он не верит ни одному ее слову. Она заплатила наличными за два дня. Он чувствовал, что что-то здесь неладно. Может, слышал тяжелое дыхание Кэти.

Туми и в самом деле все слышал.

— Пожалуй, вам стоит отвезти сына в больницу Кейп-Кода, в отделение скорой помощи, — произнес он. — У моей жены бронхит всегда осложняется астмой. Мальчик хрипит так, будто у него вот-вот начнется астматический приступ.

— Я и сама так подумала, — согласилась Энджи. — Не подскажете, как добраться до больницы?

— Это в десяти минутах езды отсюда. Могу вас отвезти.

— Нет, нет. Спасибо. Не надо. Моя… мать будет здесь примерно через час. Она поедет с нами.

— Понятно. Что ж, миссис Хейген, полагаю, вам нужно как можно быстрее обратиться за медицинской помощью для ребенка.

— Ну, конечно же. Большое спасибо. Вы очень добры. И не беспокойтесь о сиденье. Оно все равно было старое. Ну, вы меня поняли.

— Я вас понял, миссис Хейген. Никакой кражи не было. Но офицер Тайрон сказал, что теперь у вас сиденье есть.

С этими исполненными нескрываемого сарказма словами Туми закрыл за собой дверь.

Энджи немедленно закрыла замок на два оборота.

«Он будет за мной следить, — подумала она, — поскольку знает, что у меня не было никакого сиденья, а обвинение в краже бросает тень на его заведение. Тот полицейский тоже что-то подозревает. Надо убираться отсюда. Но куда податься? Нельзя уезжать со всеми вещами — станет ясно, что я отчаливаю. Теперь еще надо создать видимость, будто я мать. Если уйду прямо сейчас, он сразу почует неладное. Может, лучше немного подождать, потом вынести девчонку, посадить ее в кресло и вернуться — вроде как за бумажником. Из своего офиса он видит только пассажирскую сторону машины. Я заверну чемодан с деньгами в одеяло и положу его с другой стороны. Все остальное барахло оставлю в номере. Так он будет думать, что я еще вернусь. Если он вдруг заговорит, скажу, что позвонила моя мать и сказала, что ждет в больнице. Но может, мне повезет, кто-нибудь будет вселяться или съезжать, он будет занят, и мне удастся скрыться под шумок».

Из окна номера была видна подъездная дорожка. Энджи выждала минут сорок. Дыхание Кэти становилось все более тяжелым и хриплым. Энджи решила открыть одну из пенициллиновых капсул, растворить ее в воде и заставить девочку выпить.

«От нее надо избавляться, но я не хочу, чтобы она умерла у меня на руках».

Вне себя от злости и тревоги, женщина достала из сумки бутылочку с капсулами. Открыла одну, высыпала содержимое в стакан из ванной комнаты, развела водой и вылила в пластиковую чайную ложку, лежавшую возле кофейного аппарата. Потом потрясла Кэти. Та зашевелилась, открыла глаза и сразу начала плакать.

— Ух, да ты так и пылаешь, — взорвалась Энджи. — Ну-ка, выпей.

Кэти затрясла головой, а когда почувствовала языком вкус жидкости, плотно сжала губы.

— Я кому говорю? Пей! — крикнула Энджи.

Она силой влила в рот девочки немного жидкости, но Кэти подавилась, и лекарство струйкой потекло по щеке. Малышка еще пуще расплакалась и раскашлялась. Энджи схватила полотенце и завязала ей рот, чтобы заглушить звуки. Но, увидев, что Кэти задыхается, сняла полотенце.

— Тихо, — прошипела она. — Слушай внимательно. Больше ни звука — или убью на месте. И ты сама будешь виновата. Во всем.

Она бросила взгляд в окно: перед офисом были припаркованы несколько машин.

  71