79 
– Пока нет. Проверяют ее медицинскую карту.
– Я-то считала, что она крепкая, как доллар. Толстоватая, но хороший цвет лица, здоровое сердце, нормальное дыхание. Уколов она, конечно, боялась, но от этого же не случается сердечных приступов!
Плечам стало больно, когда пальцы Джины добрались до напряженных мышц. Джина грустно усмехнулась.
– В Спа всем до единого было известно о коллагеновых инъекциях в кабинете «С». Одна из наших девушек подслушала, как миссис Михан интересовалась у Черил Мэннинг, колола ли та коллаген. Представляешь?
– Да уж… Джина, ты как-то говорила, что Спа совсем не тот с тех пор, как умерла Лейла. Я знаю, она приманивала любителей знаменитостей, но барон все-таки и сам каждый год привлекал новых гостей.
– Забавно, – Джина добавила крема на руки, – но пару лет назад все затормозилось. Никто ничего не понимает. Разъезжает барон по-прежнему часто. Правда, катается в основном в Нью-Йорк. Помнишь, он организовал благотворительные балы в десятках крупных городов, лично выписывал недельное приглашение на Сайприс Спа выигравшему, и после его хвалебной речи о достоинствах Спа к счастливчику победителю присоединялись трое-четверо его друзей, тоже жаждавших вкусить удовольствия – в качестве платных гостей, разумеется.
– И почему так случилось?
– У барона что-то на уме, – понизила голос Джина. – А что – никто раскусить не может, по-моему, даже Мин. Решила ездить с ним вместе. Очень тревожится, что его Королевское Высочество, или как там он себя величает, завел в Нью-Йорке интрижку…
Интрижку? Элизабет задумалась, пока Джина разминала ей мышцы. Может, не интрижку, а пьесу под названием «Карусель»? А если так, может, Мин разгадала правду давным-давно?
3
Из зала Тед ушел в одиннадцать. После двух часов на тренажерах и в бассейне у него был массаж, а потом он понежился в джакузи на открытом воздухе. Припекало солнце, ветра не было, черным облачком прошелестела над головой стайка бакланов. Официанты накрывали столы в патио, бледно-зеленые с желтым зонты отбрасывали цветные тени на пол.
Тед снова отметил, как четко поставлено на курорте дело. Будь ситуация иной, он поручил бы Мин и барону организовать десятки таких Спа по всему миру. Он чуть улыбнулся: но не управлять безраздельно! За предполагаемыми расходами барона следили бы ястребиные очи бухгалтера.
Возможно, Бартлетт уже переговорил по телефону с окружным прокурором и у него есть представление, на какой приговор можно рассчитывать. И все-таки Теду не верилось. Поступок, напрочь улетучившийся из памяти, ломает всю его жизнь, делает другим человеком.
Медленно Тед направился к бунгало, отстранение кивая знакомым, которые, пропуская спортивные занятия, блаженствовали у «Олимпийского». В разговоры вступать не тянуло. Не хотелось думать о спорах, предстоявших с Бартлеттом.
Память. Слово преследовало его. Обрывки и клочки воспоминаний. Наверх в лифте. Холл. Покачивание. Он был вдребезги пьян. А что потом? Почему в памяти черный провал? Потому что ему не хочется вспоминать?
Тюремное заключение. Камера…
В бунгало никого не оказалось. Маленькое везенье. Думал, они снова поджигают его у круглого стола. Надо бы отдать этот коттедж Бартлетту, а себе взять поменьше. Спокойнее было бы. Наверняка к обеду эти двое объявятся снова.
Крейг. Обстоятельный парень. Сияющих высот компания с ним не достигнет, но удерживать ее на плаву сумеет. Следует быть благодарным судьбе за Крейга. Крейг возник, когда самолет с восемью исполнительными директорами компании разбился в Париже. Стал незаменимым, когда погибли Кэти и Тедди. Незаменим и сейчас. И подумать только…
Сколько лет ему придется отсидеть? Семь? Десять? Пятнадцать?
Есть еще одно дело. Достав из папки свою именную бумагу, Тед сел за письмо. Закончив, запечатал конверт, позвонил горничной и попросил отнести Элизабет.
Он предпочел бы подождать до завтрашнего отъезда, но, может, узнав, что суда не будет, она задержится тут подольше.
В полдень, вернувшись к себе, Элизабет увидела конверт. Такой знакомый – белый с вишневым обрезом, цвета эмблемы «Винтерс Энтерпрайз»; твердый четкий почерк, тоже знакомый; у нее пересохло во рту. Как часто к ней в гримерку приносили записки на такой бумаге, написанные этим почерком. «Привет, Элизабет! Только что приехал. Как насчет ужина? Еще никто не пригласил? Первое действие прошло потрясающе. С приветом, Тед». Они ужинали, звонили из ресторана Лейле. «Охраняй моего парня, Ласточка. Не позволяй, чтобы какая-нибудь размалеванная шлюха увела его».
79 
