и читается легко. 
8 
Похищение ребенка Линдберга стало одним из самых громких преступлений двадцатого века. Его жертвой был ребенок известнейших людей, и тем не менее в деле оставалось немало вопросов. Каким образом Бруно Хауптманн выяснил, что в тот вечер супруги Линдберг решили остаться в новом загородном доме, потому что их маленький сынишка простыл, а не вернулись в поместье Морроу, как планировали изначально? Откуда он знал, какое окно ведет в детскую? Мэгги усматривала в этих двух случаях несомненное сходство.
— Тело ребенка Линдберга нашли по чистой случайности, — твердила она мне. — Это ужасно, но зато его родные, по крайней мере, до конца жизни не терзались неизвестностью, где и с кем он растет, не обижают ли его. Ведь мать Сьюзен Олторп каждое утро просыпается с мыслью: а вдруг сегодня раздастся звонок от дочери? Случись это с моим ребенком, я бы именно так себя и чувствовала. Если бы тело Сьюзен нашли, миссис Олторп могла хотя бы навещать ее могилу.
Мэгги давно уже не вспоминала о деле Олторп вслух, но я могла поручиться, что если она была в магазине и видела там журнал «Суперстар» с фотографией Питера Кэррингтона на обложке, то непременно купила его. Это объясняло внезапную тревогу, которую вызвало у нее мое признание, что мы с ним встречались.
Я чмокнула ее в макушку.
— Мэгги, я проголодалась. Давай сходим куда-нибудь поесть пасты. Я угощаю.
Когда полтора часа спустя я высадила ее у дома, она, поколебавшись, сказала:
— Кей, зайди ко мне. Я хочу присутствовать на вашей вечеринке. Я выпишу тебе чек за билет.
— Мэгги, ты с ума сошла! — попыталась отговорить ее я. — Тебе это не по карману.
— Я там буду, — уперлась она. На ее лице была написана такая решимость, что спорить оказалось бесполезно.
Несколько минут спустя я ехала домой по мосту Джорджа Вашингтона с чеком в кармане. Причины, по которым бабушка настояла на том, чтобы присутствовать на вечеринке, были мне понятны. Мэгги решила стать моим личным телохранителем на то время, пока я буду находиться под крышей особняка Кэррингтонов.
4
В ожидании гостя Глэдис Олторп задумчиво разглядывала портрет своей пропавшей дочери. Фотография была сделана на террасе особняка Кэррингтонов в тот самый вечер, когда Сьюзен исчезла. Белое вечернее платье из шифона облегало стройное тело. Длинные, чуточку спутанные белокурые волосы рассыпались по плечам. Она не подозревала, что ее снимают, и на лице у нее застыло серьезное, даже печальное выражение. О чем она думала в тот миг, в сотый раз спросила себя Глэдис, обводя пальцем контур губ Сьюзен. Может, ее уже тогда преследовало предчувствие, что с ней должно что-то случиться?
Или она наконец поняла, что ее отец увлечен Элейн Кэррингтон?
Глэдис вздохнула и тяжело поднялась, опершись на ручку кресла. Бренда, новая домработница, принесла ей на подносе обед и вернулась в свою квартирку над гаражом. Повариха, увы, из Бренды никудышная.
«Впрочем, я не особенно и голодна», — подумала Глэдис и понесла поднос в кухню.
От вида несъеденной пищи ее слегка замутило, и она поспешно отправила все в измельчитель пищевых отходов, ополоснула тарелки и сунула их в посудомоечную машину.
«Я бы сама все сделала, миссис Олторп», — как пить дать, всполошится утром Бренда. «А я скажу, что привести все в порядок — минутное дело, — подумала Глэдис. — Привести в порядок. Вот точное выражение для того, чем я сейчас занята. Пытаюсь привести в порядок самое важное дело, пока жизнь не подошла к концу».
«Шесть месяцев в лучшем случае», — сошлись во мнении доктора, вынесшие ей вердикт, которым она пока что ни с кем не поделилась.
Она вернулась в рабочий кабинет, самую любимую из семнадцати комнат в доме.
«Я давным-давно хотела перебраться в дом поменьше; когда меня не станет, Чарльз так и сделает».
Глэдис понимала, почему так и не собралась никуда переехать. В этом доме была комната Сьюзен, и все в ней оставалось в точности таким, как было в ту ночь, когда она сбежала, предварительно заглянув к отцу, чтобы показаться.
На следующее утро она подумала, пусть девочка поспит подольше, и не стала ее будить. Однако в полдень решила все-таки заглянуть к ней. Постель была даже не смята, и полотенца в ванной не тронуты. Должно быть, улизнула сразу же после того, как объявила, что уже дома.
«Прежде чем умру, я должна попытаться узнать, что с ней случилось», — поклялась Глэдис.
8 
