115 
Раймонд, хоть и был напуган, но выстрелы считал. И когда пистолет замолчал, понял, что кончились патроны. Он сел на корточки и ухватился за ручку мотора. Лодка мчалась вдоль реки, и он направил ее к латышскому берегу. Дорогин понял, даже если он успеет сбегать к машине и перезарядит пистолет, стрелять бесполезно, латыш успеет причалить к противоположному берегу.
Михальчук подрагивал на деревянном помосте, рот его был широко открыт, в нем булькала кровь. Он еще пытался дышать, но это уже была агония. Овсейчик неподвижно лежал в луже крови, метрах в двух от выроненного автомата, который так и не спас ему жизнь.
Сергей подхватил автомат и тут услышал, как завелись моторы еще двух лодок у латышского берега. Предстояла новая схватка, но теперь он потерял свое единственное преимущество — внезапность.
«Бизнесмены на том берегу, — вспомнил Сергей, — с охраной. Сколько их человек, он точно не знал. — Вооружены наверняка. Может, одну лодку я потоплю, но долго не продержусь.»
Он вскинул автомат, выпустил короткую очередь по реке. Одна из лодок вильнула в сторону, но, проплыв метров пятьдесят вниз по течению, вновь повернула к камышам.
«Настроены серьезно, не дураки, если не стреляют с лодок.»
Сергей развернулся и выпустил еще одну очередь по колесам «УАЗика», на котором приехали сюда таможенники. Остаток рожка Дорогин разрядил в радиатор машины. Тот еще не успел остыть, и легкое облачко пара поднялось над капотом. Муму, широко размахнувшись, забросил в воду разряженный автомат и сел в машину.
«Будет время, и я разберусь с тобой, — подумал он о латышском таможеннике, — а сейчас придется подчиниться обстоятельствам.»
С одной из лодок застрочил автомат. Но где ж ты попадешь, если моторка вся вибрирует, подскакивая на небольших волнах? «УАЗик» съехал с причала, Дорогин, резко тормознув, лихо развернулся,практически на одном месте, и автомобиль исчез в лесу.
Когда Коля Овчаренко и Алексей Сильнов с двумя другими охранниками забрались на причал, то нашли там лишь двух мертвых белорусских таможенников.
Овчаренко включил рацию.
— Геннадий Павлович, он их обоих убрал.
— Идиоты, догоните его! — кричал Барановский, не понимая, что могло случиться, не представляя, кто мог сидеть за рулем «УАЗа.»
— На чем догнать? — спросил Овчаренко.
— Но эти же мудаки, таможенники, на чем‑то приехали, не пешком же они сюда шли?
— Он прострелил колеса и радиатор.
— Козлы! — выругался Барановский и зло посмотрел на Токарева, словно тот был виноват во всем происшедшем.
Затем его злость стала еще большей. Он смотрел на свой мощный мерседесовский джип. Но какой от него сейчас мог быть толк, если машина на одном берегу, а дорога начинается на другом.
Раймонд стоял опустив глаза, еще не веря в то, что уцелел.
— Он уехал! Все, мы его не догоним! — кричал Овчаренко в рацию.
— Я это понял, идиот! — сказал Барановский. — Жди, сейчас приплывем.
На лодке Раймонда они добрались до причала.
— Хрен его знает что это такое! — выругался Барановский, глядя на два трупа. — Ты уверен, что это была машина Саванюка?
— Абсолютно. Я номера разглядел.
— За рулем, за рулем кто был?
— Я не знаю, — покачал головой Раймонд, — я его не рассмотрел.
Лицо Барановского перекосила бессильная злоба. Он злился не из‑за того, что погибли таможенники, и интересовался машиной не потому, что переживал за бывшего полковника Саванюка. Просто он знал, что в багажном отделении «УАЗа» укатили из‑под носа семьдесят килограммов ниобиевых стержней, целое состояние. Больше двух миллионов долларов уплывали от него, растворялись в лесу, в ночи.
— Что делать будем? — тихо спросил Коля Овчаренко.
Токарев с надеждой смотрел на Барановского, потому что сам придумать ничего не мог. У него было одно желание — как можно скорее убраться с этого берега и очутиться сейчас где‑нибудь в уютном номере гостиницы и пить водку, коньяк, бренди… Неважно что, лишь бы крепкое, лишь бы забыться.
— Трупы закопайте, — негромко приказал Барановский охранникам, — а мы возвращаемся в Латвию.
Раймонд с облегчением вздохнул: черную работу поручили другим. Но его тут же огорчили.
— Завезешь нас, а потом вернешься и наведаешься в Волчьи Ямы, разберись, что случилось с Саванюком.
Барановский и не знал, что этим впопыхах данным распоряжением спас бывшему полковнику жизнь.
115 
