38 
– Моника, как все прошло в канцелярии епископа? – спросил он.
– Примерно так, как я ожидала. Я говорила о возможности спонтанной ремиссии, а они твердили о чудесах.
Разговаривая с Дженнером, Моника невольно почувствовала, как хорошо быть рядом с ним, вновь вспомнила ощущение близости, когда они, сидя рядом в пятницу за столом в ресторане, соприкасались плечами.
– Буду честным, Моника – не могу выбросить из головы медкарту Майкла О’Кифа. Там собрано все, начиная с первых снимков компьютерной томографии и заканчивая результатами МРТ и томографии год спустя, из которых следует, что раковая опухоль полностью исчезла. Так ведь?
– Совершенно верно. Все исследования подтверждают это.
– Не одолжишь мне эту папку на несколько дней? Хочу снова проштудировать ее. Никак не могу поверить в то, что увидел.
– Моя реакция была такой же. После того как врачи в Цинциннати подтвердили поставленный мной диагноз, супруги О’Киф забрали Майкла домой. Я время от времени звонила им, и они говорили только, что все по-прежнему. Вначале у него продолжались припадки, но вскоре они переехали в Мамаронек и перестали приходить ко мне на прием. Миссис О’Киф не хотела больше медицинских процедур, даже томографии, потому что Майкл их пугался. Но когда она в конце концов привела его, я поняла, что передо мной здоровый малыш, и обследование это подтвердило.
– Так можно взять папку? Я могу вечером заехать к тебе в кабинет.
– Хорошо. Я буду там примерно до шести. – Когда Райан повернулся, чтобы уйти, она поспешно спросила: – Как спектакль?
Остановившись, он обернулся.
– Прекрасно. Новая постановка «Нашего городка» Уайлдера. Всегда любил эту пьесу.
– В школе я играла Эмили.
«Зачем я рассказываю об этом Райану? – спрашивала себя Моника. – Хочу продлить разговор?»
Райан улыбнулся.
– Здорово! Знаешь, в конце, когда Джордж стоит у могилы Эмили, у меня каждый раз комок в горле.
Снова повернувшись, чтобы уйти, он одарил ее мимолетной улыбкой, которая – Моника это знала – мгновенно уступит место серьезному выражению.
Все это время она стояла у поста медсестры. Там дежурила Рита Гринберг, которая проводила взглядом удаляющуюся фигуру Райана.
– Он славный, правда, доктор? – вздохнула Рита. – Пользуется таким авторитетом, а сам как будто робеет.
– Угу, – уклончиво ответила Моника.
– Мне кажется, вы ему нравитесь. Он уже второй раз за утро заходит сюда за вами.
«Боже правый, – подумала Моника. – Не хватало только, чтобы медсестры приписали нам служебный роман».
– Доктор Дженнер хочет посмотреть медкарту одного из моих пациентов, – сухо сказала она.
Рита уловила скрытый упрек.
– Понимаю, доктор, – произнесла она столь же официальным тоном.
– Я выйду. Вы знаете, где меня найти, – сказала Моника, чувствуя вибрацию сотового в кармане пиджака.
Звонила Кристина Джонсон.
– Доктор, – испуганно произнесла она. – Я еду в больницу на такси. Салли серьезно заболела.
– Давно? – с тревогой спросила Моника.
– Вчера вечером. У нее были хрипы, но потом она заснула. А утром ей стало хуже, и я не на шутку испугалась. Она задыхалась.
Монике были слышны всхлипы и кашель маленькой Салли Картер.
– Вы далеко от больницы? – быстро спросила она.
– Мы сейчас на Уэст-Сайд-хайвей. Будем минут через пятнадцать.
До Моники вдруг дошло, что звонить ей должна была Рене Картер, мать Салли.
– Миз Картер с вами? – резко спросила она.
– Нет. Ее не было дома два дня, и никаких вестей от нее нет.
– Я встречу вас в отделении неотложной помощи, Кристина, – сказала Моника.
Она отключила сотовый и засунула его в карман.
– У Салли очередной приступ астмы, – уверенно произнесла Рита, слышавшая разговор.
– Да. Я хочу положить ее в отделение, а перед выпиской подключу Службу семьи. Жалею только, что не сделала этого на прошлой неделе.
– Я подготовлю кроватку, – пообещала Рита.
– Поместите ее снова в отдельную палату. Не хватало ей только подцепить вирус.
Четверть часа спустя Моника, стоявшая у входа в отделение неотложной помощи, увидела подъехавшее такси. Подбежав к машине, она открыла дверь и заглянула внутрь.
– Дайте ее мне.
Не дожидаясь, пока Кристина расплатится с водителем, она помчалась обратно. Салли хрипела и задыхалась. Губы у нее посинели, а глаза закатились.
«Она почти не дышит», – подумала Моника, внося ребенка в палату и кладя на кушетку. Ее уже ждали две медсестры. Одна из них быстро раздела Салли, и Моника увидела, что девочка ловит ртом воздух, а грудь не поднимается. «Все это перешло в пневмонию», – подумала Моника, беря кислородную маску, которую протягивала ей медсестра.
38 
