23 
— Хотелось бы мне знать, о чем вы думаете, — прервал ее размышления Ник. — Вы так погружены в себя.
Эмили решила действовать напрямик:
— Мне кажется, вы чем-то обеспокоены, и боюсь, что это связано со мной. Вы действительно хотите, чтобы я у вас работала?
— Хочу ли я, чтобы вы работали в нашей фирме? Разумеется! Честно говоря, я был бы счастлив, если бы вы приступили завтра же. Кстати, поэтому-то я и приехал. — И Ник рассказал ей о принятом им решении.
Узнав, что Ник собирается оставить фирму, Эмили расстроилась — она так мечтала работать с ним.
— И куда же вы намерены податься? — спросила она.
— В администрацию федерального прокурора. Убежден, что это место как раз для меня. Но боюсь, мне не удастся уговорить вас выйти на работу на следующей неделе.
— Ваш отец будет очень недоволен?
— Он, конечно, расстроится, что вы не выйдете до первого мая, но ему придется с этим смириться. Равно как и мне.
Около четырех Ник привез Эмили домой и проводил ее до крыльца.
— У вас хорошая сигнализация? — спросил он.
— Отличная. А завтра мой приятель из Олбани установит и камеры наблюдения.
— Понимаю вас. После того, что вы пережили в Олбани...
Она открыла дверь. Конверт на полу в холле они увидели одновременно.
— Кажется, вам оставили записку, — сказал Ник и наклонился поднять конверт.
— Берите за уголок. Там могут быть отпечатки пальцев. — Эмили не узнавала собственного голоса — таким он был испуганным.
Из конверта выпала фотография. На ней была Эмили на пороге церкви, а ниже подпись: «Помолись за себя».
26 марта, понедельник
Глава шестая
С нетерпением жду того, что, насколько я понимаю, начнется сегодня днем. И очень рад, что получателем моего сообщения будет Эмили Грэм.
Скоро ей доставят почту.
Как я и предполагал, вопросы о шарфе задавали, но я уверен: никто не знает, в чьих руках он оказался в тот вечер.
Марте он понравился. Я слышал, как она говорила Рейчел, что у нее очень красивый шарф. Помню, в тот самый момент я подумал, что Марта сама выбрала орудие собственной смерти.
Ведь шарф не так уж отличается от пояска, который пережал горло Мадлен.
В воскресенье Томми собрался уходить с работы, когда позвонила Эмили Грэм. Они с Питом помчались в Спринг-Лейк и забрали у нее конверт и фотографию.
В понедельник утром Томми с Питом отправились к прокурору и ввели его в курс последних событий — Эллиот Осборн в пятницу вечером уехал в Вашингтон и ни о чем не знал. Томми сообщил ему об убийстве доктора Мэдден и о встрече в доме Уилла Стаффорда.
— Это шарф миссис Уилкокс. Она утверждает, что попросила мужа положить его к себе в карман, а он говорит, она велела оставить его рядом с ее сумочкой.
Осборн задумчиво барабанил пальцем по столу.
— Шарф довольно длинный. Вряд ли он поместился бы в карман летнего пиджака.
Томми кивнул:
— Я тоже об этом подумал. К тому времени, когда его использовали, чтобы задушить Марту, часть от него уже была отрезана. С другой стороны, Уилкокс солгал жене, сказав, что звонил Лоуренсам. Он объяснил это тем, что Марта к тому времени уже исчезла и он не хотел беспокоить их по пустякам.
— А что нам известно про этого Уилкокса?
Пит Уолш достал блокнот:
— Серьезная академическая карьера. Закончил ее ректором Инок-колледжа. На пенсию ушел рано, двадцать лет тому назад. Будучи ребенком, проводил лето в Спринг-Лейке, поэтому и решил здесь поселиться. Регулярно публикуется в научных журналах. В Спринг-Лейке слывет кем-то вроде городского архивариуса.
— Что очень подходит под теорию Эмили Грэм, которая убеждена, что убийца Марты имел доступ к каким-то записям о женщинах, убитых в конце девятнадцатого века, — вставил Томми Дагган. — Готов поклясться, Уилкокс лжет, когда говорит, что не знал доктора Мэдден. Я хочу покопаться в его прошлом. Уверен, что там немало темных пятен.
Далее Томми и Пит рассказали Осборну о воскресном звонке Эмили Грэм.
— У нее потрясающее самообладание, — сказал Томми. — Когда мы приехали, она была бледна как смерть, но держалась стойко. Она считает, что кто-то решил еще раз сыграть в игру, в которую с ней играли в Олбани. Я также побеседовал с Mapти Бровски. Это детектив, который занимался в Олбани делом о преследовании Грэм.
— И что он сказал? — спросил Осборн.
23 
