Последние отзывы

  3  

— Опять Мортон вредничает? — предполагает Мел.

Я не сразу вспоминаю, что Мортон — это мой научный руководитель, с которым в прошлом месяце у нас вышел небольшой конфликт. Медленно опускаю руки и смотрю на Мел, растерянно моргая.

— Гм… Мортон? Нет! Ты что! С Мортоном мы благополучно пришли к согласию. И не общались уже недели две… — У меня даже отпадает желание делиться с подругой своими безрадостными думами. Наверное, я в некотором роде эгоистка. Хочу, чтобы все угадывали мои желания, читали мои мысли. Но ведь это невозможно.

Мел озадаченно хмурится.

— Тогда в чем же дело? Матери нездоровится?

Качаю головой.

— Нет. И с мамой, слава богу, порядок. — Собираюсь с духом. — Дело в… Уилфреде.

— В Уилфреде? — Мел усмехается от неожиданности. — Вот так новости! Он что, перестал мыть за собой кофейные чашки? Или стал слишком много внимания уделять своей физике?

Ее голос звучит чуть насмешливо и чересчур беспечно, что меня немного коробит.

— Нет, загружать грязную посуду в посудомоечную машину, он, к счастью, еще не разучился!

— Эй!.. — Выражение лица у Мел резко меняется. Теперь в ее взгляде нет ни капли веселости. Он исполнен тревоги. — Уилфред что… влюбился в какую-нибудь студенточку?

Устало качаю головой.

— Насколько я знаю — нет… Но наши отношения… зашли в тупик, Мел.

— Чего?! — вскрикивает она, резко опуская ногу со стола и подаваясь вперед. — Скажи, что я ослышалась!

— Ты не ослышалась, — жалобно произношу я.

— Подожди, подожди… — Мел смотрит на меня так, будто ей на миг показалось, что я сошла с ума. — Такого не может быть!..

Грустно улыбаюсь и сжимаю дрогнувшие губы.

— А вот и может.

— Но ведь у вас все так здорово складывалось! — громко и пылко произносит Мел. — Я твердила всем подряд: если не верите, что серьезные и прочные отношения бывают, тогда посмотрите на мою подругу и ее парня! Да ведь ты сама говорила, что Уилфред твой идеал, что никто другой тебе не нужен и в жизни не понадобится!.. — задыхаясь от избытка чувств, выпаливает она.

Чуть ссутуливаю плечи, чувствуя себя виноватой и бесконечно несчастной.

— Да, правильно. Я именно так и говорила…

— Что же изменилось? — пытливо заглядывая мне в глаза, требует ответа Мел.

— Ничего, — шепотом отвечаю я, смахивая со щеки прохладную слезинку. — В том-то и дело, что ничего, совершенно ничего не меняется. А я, как ни смешно, так не могу. Мне этого… мало.

Внутри звонит телефон. Замечаю, как у Мел вспыхивают глаза, и ловлю себя на том, что отчасти завидую ей. У нее новая любовь и буря чувств, а мне свои приходится прятать.

Мел, вся сияя, резко приподнимается со стула, взглядывает на меня, замирает, виновато улыбается уголком губ, снова садится и взмахивает рукой.

— Ай! Не стану отвечать.

— Ответь, — прошу я.

Она мешкает, явно рвясь к телефону всей своей художнической сущностью. Звонки не прекращаются.

— У нас с тобой такой важный разговор… А он перезвонит. Который час? — торопливо спрашивает Мел.

Достаю из кармана сотовый и смотрю на экранчик.

— Без четверти три.

Мел взволнованно кивает.

— Какой пунктуальный, — говорит она, пряча улыбку, но ее глаза так и светятся. И слегка дрожат губы.

— Беги! — тверже произношу я.

Мел вновь подскакивает со стула, будто не вставала лишь потому, что я не давала ей команды.

— А ты не обидишься? — заискивающе спрашивает она, уже делая первый шаг к двери.

— Нет! Не обижусь! — восклицаю я.

Мел срывается с места, стрелой влетает в дом, и несколько мгновений спустя изнутри раздается ее кокетливый щебет. Я вновь погружаюсь в раздумья. Не стоит ли, пока не поздно, прекратить этот разговор? Раз Мел так сильно удивлена, стало быть, мне до сих пор вполне неплохо удавалось играть роль весьма довольной своей участью женщины. А что дальше? — звенит в сознании голосок. Надолго ли хватит твоих актерских талантов?

Качаю головой. Нет, пора ставить точку. Начать надежнее всего с доверительной беседы с близкой подругой. Она, может, даст дельный совет. Или подскажет, в чем я не права.

Мел возвращается раньше, чем я ожидала, садится на прежнее место и вновь пытается скрыть радость. При мысли, что я омрачу ее настроение, мне делается неловко.

— Кто это был?

— Гордон, — с деланым пренебрежением взмахивая рукой, отвечает она.

  3