Лёгкий, ненавязчивый романчик 
98 
– Не вижу причин вам отказывать, уважаемый отец Лазурий, – протягивая бумаги, ответил консул.
Поблагодарив, патриарх взял три разрешения на въезд. В отличие от дракона, отец Лазурий хорошо знал упрямый характер своего внука и решил не рисковать. Лучше уж Вашек будет у него на глазах, чем снова сбежит. А сбежит однозначно. И не приведи Владыка, опять угодит в какую-нибудь неприятную историю. Уж что-что, а искать приключения на свою пятую точку он умеет.
– Можете завтра же прибыть в Тарман, – прощаясь, добавил консул.
Старик поблагодарил его и вышел, довольно улыбаясь, – он и не рассчитывал, что так быстро получит визы.
* * *
Если говорить откровенно – меня немного трясло от предстоящей церемонии. Подумать только – я, простая русская девчонка, стану «владычицей морскою». Шутка, конечно. Но в каждой шутке есть доля правды. До начала моего «бенефиса» оставалось совсем немного времени, и Заххар любезно предоставил свободный кабинет, чтобы я могла привести себя и свои мысли в порядок. Валдека, Киру и остальных проводили в зал церемоний. На какое-то время я оказалась предоставлена сама себе. Лучше бы мои друзья были рядом, разговор с ними отвлек бы от мандража. Но по правилам церемонии они должны находиться в зале. Я же обязана появиться одна, без свиты, тем самым, показывая открытость моих помыслов и намерений. Дескать – вот я, та, кто я есть, равная и тождественная самой себе. Правила есть правила.
Тут же представила, как выйду на трибуну и громко так скажу:
– Вот стою я тут перед вами, простая русская баба…
Меч заржал:
«Ну ты даешь, Найяр! Скажи еще – мужем битая, кулаками стреляная».
«Чего? Кем стреляная?» – веселье Феликса было мне непонятно.
«Ой, ладно, потом как-нибудь расскажу, сейчас все равно не поймешь», – отмахнулся Меч.
На одной из стен висело зеркало в человеческий рост. Подойдя к нему, я еще раз осмотрела себя с ног до головы. Чего скрывать? Выгляжу на все сто. И строгий брючный костюм мне очень даже идет. Чем-то на учительницу смахиваю. В школе у нас была одна такая. Невысокого роста, худенькая, в очках. Как ее звали? Вера Львовна, кажется. Но что-то я отвлеклась.
«Не нервничай, выглядишь – супер», – подбодрил Феликс.
«Хороша я, хороша, платьице в горошек», – мандраж проник в желудок, и тот тихонечко пискнул.
«Не дергайся ты так, – уже более строго повторил Меч. – Не хватало, чтобы Коричневый Лорд впал в истерику на глазах у правителей различных держав».
Ему легко говорить, он не в первый раз проделывает подобное. А я? Феликс утверждает, что все пройдет как по маслу, что необходимые слова сами слетят с моих губ. Хорошо, коли так. А если нет? Импровизировать по ходу дела? Но я не сумею, потому и нервничаю. Ну зачем? Зачем я пошла тогда с Лешкой в кино? Не провалилась бы в колодец и не наткнулась на Меч.
«Размечталась, – буркнул Феликс. – Я бы тебя все равно достал. Так или иначе. Участь твоя была предрешена много-много лет назад, когда Дух выбрал новорожденную девочку, вопящую в родильной палате».
«От которой через час после рождения отказалась мать», – зачем-то напомнила я.
– Найяр, пойдем, – голос Софьи прервал нашу с Мечом беседу.
Я посмотрела в зеркало: жена премьер-министра стояла за моей спиной. Выше меня на голову, подтянутая, уверенная в себе. И красивая! Как бы мне хотелось хоть капельку на нее походить…
– Пойдем, тебя ждут, – улыбнулась Софья.
Собрав волю в кулак, глубоко вдохнув, я двинулась следом за ней. Феликс, зараза, ведь может сделать так, чтобы страх прошел, но не делает.
«И не буду, – отказал в очередной просьбе Меч. – Ты должна пройти через все самостоятельно и научиться управлять своими эмоциями. А „по щучьему велению, по моему хотению» не прокатит“.
Коридор до зала церемоний показался мне дорогой вечности. Мы с Софьей шли, шли, а он все не заканчивался. Только и делали, что сворачивали то налево, то направо. Потом три пролета по ступенькам вверх. Пришли. Желудок предательски ухал и скулил.
«Соберись, тряпка», – как можно ласковее приказала я сама себе. Не помогло.
Из-за дверей раздалась громкая музыка, очень напоминающая марш.
– Гимн Тармана, – пояснила Софья. – Доиграет, и ты войдешь в зал.
– А долго играть еще будет?
– Скоро закончится.
Музыка играет… А может, мне тоже поиграть? Представить, что все это игра? Я играю в могучего повелителя, и бояться нечего. Игра… игра… Это всего лишь игра. Как в детстве «дочки-матери» или «войнушка» – не по-настоящему. Придумывали поначалу правила, потом, увлеченные игрой воспринимали все, как будто взаправду. Вот и мне сейчас надо представить, что играю в увлекательнейшую игру под названием «стала Нина властелином мира». Как там, в считалке? Раз, два, три, четыре, пять… Я иду искать. Кто не спрятался – я не виновата.
98 
