118 
— Ититская сила, чего тормозишь? — прикрикнул Скрипач. — Давай резче!
— Даю, — согласился Ит. — Есть, командир. Будет сделано, командир.
От оплеухи удалось увернуться вовремя…
У дьявола оказалось человеческое лицо, думал Ит. Где-то он читал, что дьявол действительно живет в душах людей. Значит, то, что мы видели, можно назвать битвой дьявола и Бога, может быть?
Наверное, нет.
Интересно — несколько групп сильнейших ученых, и из Ордена, и из Официальной службы трудилось несколько месяцев над физикой процессов, которые удалось зафиксировать, в том числе и секторальной станции. И частично физику этих процессов даже сумели расшифровать и рассчитать. И Контроль, вернее то, что от него осталось, сейчас активнейшим образом помогает в этой работе — те же Таенн, Леон и Морис, которым до возвращения в Сеть еще очень далеко, днюют и ночуют с такой вот научной группой, но…
Но вот названия у этих процессов так и не появилось.
Произошедшее по сей день в отчетах упоминают как "реакцию Блэки".
Словно что-то останавливало всех от надуманных имен и названий.
"Что есть — Бог?" — думал Ит.
Может быть, тот голос был прав, и мы действительно носим этот ответ в себе, сами того не зная? Что ж, в таком случае, мы будем искать там, где было сказано — в себе.
Но, скорее всего, не в самое ближайшее время.
Потому что в ближайшее время…
Над головами мелькнула тень, и метрах в пятистах впереди приземлился полупрозрачный флаер. Фэб махнул рукой — поехали, мол, опаздываем.
— Тридцать один километр… почти, — доложил Скрипач.
— Неплохо. Теперь в другой системе, — приказал Фэб.
— Три и четыре в степени N кжеба, пятьдесят один и шесть у-ювин, сто семьдесят два лилсо…
— О чем думаешь, Ит? — Фэб улыбнулся.
— Как всегда, — усмехнулся тот в ответ. — О том, что рыжий ошибся — не сто семьдесят два, а сто семьдесят два и два, во-первых, а, во-вторых, о том, что я сегодня скажу Ри.
— Сам скажу, — сварливо заметил Скрипач.
— Я скажу, — успокаивающе поднял руку Фэб. — Пусть лучше злится на меня, чем на вас.
— Он не злится, он расстраивается, — Ит погрустнел. — Когда друзей не так уж и много, начинаешь поневоле расстраиваться вместе с ними.
— Могу дать подсказку, — нехотя сказал Фэб.
— Какую? — оживился Скрипач.
— Аарн Сарт Банк.
— Нееее, на это он не пойдет, — протянул рыжий. — Он же гордый у нас, как не знаю кто. Нет, Фэб, нереально.
— Реально, если учесть его обстоятельства.
— Посмотрим, посмотрим, — пробормотал Скрипач. Флаер уже подходил к учебному центру, постепенно снижаясь.
— С чего ты решил, что он возьмет деньги у меня, но не обратится в банк? — запоздало удивился рауф.
— Потому что Даша, — наставительно ответил рыжий. — И Дарли. И Кержак, который его в ученики прочил, если ты помнишь. Вот поэтому и не возьмет, ему неудобно будет.
— А у меня, значит, удобно? — поддел его Фэб.
— А ты — свой, — отмахнулся Ит. — И ты, скажем так, не женщина.
— Банк тоже не женщина.
— Банк нет, а ответственное лицо — да, — Ит спрыгнул с флаера на землю, Скрипач последовал за ним. — Ладно. Не надо с ним говорить, Фэб. Мы сами.
Фэб посмотрел им вслед — две удаляющиеся в сторону куполов тренировочной базы центра фигурки, к которым вскоре присоединилась третья, и осуждающе покачал головой. Потом усмехнулся каким-то своим мыслям, поднял флаер в воздух, и повел машину обратно к дому, уже не торопясь — сегодня лекций у него не было, поэтому день предстояло провести во всяких домашних делах, накопившихся за последний месяц в большом количестве.
— Да уж, — обратился Фэб к мирозданию. — Что-то будет. Вот помяни мое слово, что-то будет. Обязательно будет.
Мироздание молчало, но Фэб не сомневался — оно знает.
Будет.
Конечно, будет.
А как же иначе?
Конец четвертой книги
Эпилог
От авторов
"…но сейчас я тебе скажу только одно — что бы ты ни узнал, твоя жизнь в любом случае останется, прежде всего, твоей. Жить надо честно. Так, чтобы потом не было за это стыдно".
Атон
Нам хочется верить.
Верить в то, что в мире может быть больше добра, тепла и любви, чем сейчас. Что существуют вещи, которые никто не в силах изменить или испортить. Что любое разумное существо, кем бы оно себя не считало, может понять, что жить можно не только ради собственной выгоды, а ради добра и справедливости.
118 
