Особенно,... 
121 
– И что оно должно из себя представлять?
Князь подошел к проблеме с практической точки зрения. Уважаю. Ни тебе охов-ахов, ни падания на колени с мольбой о прощении, ни заламывания рук в бессильной тревоге. Его не интересует почему «нет», он хочет знать что можно сделать, чтобы было «да». Это я понимаю.
– Уже ничего.
А вот тут, господин учитель, вы абсолютно неправы. Сами черную магию запретили. Кто меня теперь воскрешать будет? Да и не надо, сама справлюсь, своими силами. Первый раз, что ли?
– Но как же так? – всхлипнула Василиса, прикладывая платочек к глазам. – Мы с Елисеем только ей обязаны нашим счастьем.
Вот только не надо сопливых благодарностей!
– Князь, что вы будете делать при неблагоприятном исходе? – спросил магистр Велимир.
Александр заметно побледнел, хотя, на мой взгляд, бледнеть еще больше ему было уже некуда. Интересно, почему Учитель такой странный вопрос задает? Или мне уже место для вечного покоя присмотрели?
– Я все-таки надеюсь на чудо, – тихо ответил Александр.
Правильно. Надежда умирает последней.
– Я не могу поверить, что она умрет, – с убийственной наивностью прошептала принцесса. – Я так мало ее знала, но уже успела привязаться.
А вот этого точно не надо. Мне лишний хвост не нужен.
Дверь снова отворилась, и к скорбящей по мне компании присоединился Виктор.
– Как она? – тихо спросил советник.
Жалеешь, что не придушил меня раньше? Еще успеется.
– Так же, – вздохнул Елисей. – Сенька что?
– Пытается хорохориться, но получается плохо.
Котик мой маленький! Вот кого мне действительно жалко. Как он без меня будет?
– Александр, – обратилась принцесса к князю, – скажите нам что-нибудь утешительное.
Нашла кого попросить! Он еще на моей могилке хороводы водить будет на Рождество.
– Мне нечего сказать, ваше высочество.
Так уж и нечего? А для меня точно нашлась бы парочка нелицеприятных эпитетов.
– Неужели она умрет? – снова всхлипнула Василиса, утыкаясь в плечо королевича. Он несмело приобнял ее.
Ну хватит. Мне надоели эти сопли-слезы. Пора явить народу чудо моего воскрешения.
– Скорее всего, – подтвердил Учитель.
– Не дождетесь, – обиженно пробурчала я, открывая глаза.
Смотреть на столпившуюся у моей кровати компанию было одно удовольствие. Учитель бросился ко мне с одной стороны, Василиса с другой. При этом они что-то очень убедительно пытались сказать, но я ничего не поняла из их гвалта. Елисей издал клич, больше подходящий вождю какого-нибудь дикого племени, а не наследнику вполне цивилизованного государства. Князь молча прикрыл глаза, будто собирался поспать стоя. Виктор пробурчал что-то нечленораздельное, что больше смахивало на обещание все-таки придушить меня собственными руками, чтоб уж наверняка.
Я взирала на проявления их пламенной любви к моей скромной особе и тихо радовалась, что у меня есть такие замечательные друзья, хотя и весьма своеобразные.
Я еще немного понаслаждалась восторгом собравшихся по поводу моего воскрешения и попыталась выдернуть у Василисы кусок одеяла, который она обильно орошала слезами.
– Если ты сейчас же не перестанешь плакать, – упрекнула я впечатлительную принцессу, – моя кровать превратится в болото и покроется плесенью.
Она подняла на меня влажные глаза и улыбнулась.
– Мы так за тебя волновались…
– Ага, так я вам и поверила. – Во мне проснулась ворчливость. – Так волновались, что чуть заживо не похоронили. Чисто из вредности я не доставлю вам этого удовольствия, и не надейтесь.
– Не говори так, – снова всхлипнула Василиса, хватая меня за руку. – Ты не представляешь, что нам пришлось пережить. Мы всю неделю не отходили от твоей кровати.
– Что?! – обалдела я и даже подскочила, но боль в груди живенько напомнила мне, что я еще на постельном режиме. – Вы хотите сказать, что я уже неделю валяюсь тут без сознания?!
– Лежи спокойно, тебе нельзя нервничать, – пригвоздил меня обратно к подушке Учитель. – Ты еще слишком слаба. Но самое страшное теперь уже позади, слава высшим силам!
– Ошибаетесь. – Мой взгляд не предвещал присутствующим ничего хорошего. – Самое страшное у вас впереди, если вы мне сейчас же не расскажете обо всех событиях выпавшей из моей жизни последней недели.
– Сразу видно – наша неугомонная и неубиваемая ведьма в полном порядке, – усмехнулся Виктор. – Не успела прийти в себя, а уже расправами угрожает.
121 
