Особенно,... 
47 
Чувство страха к мелким грызунам, видимо, Кащею было неведомо, потому что он слишком долго соображал о причинах моего столь неадекватного поведения, но наконец у него хватило ума проследить за моим взглядом. Наглое животное продолжало сидеть в уголочке, как мне показалось, злорадно ухмыляясь.
– Вот черт! – выругался Кащей. – Опять завелись, заразы!
И маленькая молния, выпущенная с его пальцев (причем левой руки), не оставила от грызуна ни единой косточки. Противно пахнуло паленой шерстью.
Я тоже умею испепелять молниями, правда, не совсем бесследно, после меня обязательно что-нибудь остается. Но когда я вижу мышь, у меня отказывают все инстинкты, кроме бегательного и лазательного, и к магии я не способна вообще в такие моменты.
Я вытянула шею, чтобы как следует удостовериться в полном исчезновении причины моего позорного поведения. Кащей смотрел на меня теперь не так неприязненно, а скорее с любопытством и легкой иронией. Уголки его губ приподнялись в подобии улыбки.
– И ничего смешного нет, – обиженно пробубнила я.
– Это всего лишь мышь, – пояснил он.
А то я сама не догадалась! Всего лишь… Это «всего лишь» стоило мне половины моих нервных клеток, между прочим, а они, как известно, не восстанавливаются. Я бросила гневный взгляд в сторону моего тюремщика и поползла по периметру стола, зорко всматриваясь в каждый уголок и щелку.
– Нет больше их, всего одна забежала какая-то, – успокоил меня Кащей, уже окончательно развеселившись.
– А ты уверен? – Чувство осторожности в таком деле никогда не помешает.
– Уверен. Слезай со стола.
Я грузно сползла с жертвенника и встала на еще трясущиеся ноги, с опаской поглядывая по сторонам. Надо же было так опозориться! Сначала с метлой, теперь вот с мышью. Не везет мне на благородные поступки, давно знаю, поэтому и стараюсь держаться от них подальше.
– Неужели злобная ведьма так сильно боится мышей? – удивленно спросил Кащей.
– Боюсь, – честно призналась я. Чего уж теперь храбриться-то?
– А как же страшные зелья, в основу которых входят мышиные и крысиные хвостики? Смертельные отвары из ногтей полуразложившихся мертвецов, зловещие заклинания, приносящие моровые поветрия? Кровавые шабаши на Лысой горе?
– По себе судишь? – Меня передернуло от одной мысли об этом. – Я такими кошмарами не занимаюсь.
– А чем ты занимаешься?
Я пожала плечами. Посвящать его в свои дела желания не было. Баба-яга – она и есть Баба-яга. Какие могут быть еще объяснения? Хотя неизвестно, насколько безгранична человеческая фантазия, особенно когда дело касается всяких ужасов. Такого напридумывать могут…
Кащей совершил вокруг меня круг почета, внимательно осматривая со всех сторон, будто покупал пальму в кадке для тронного зала, и остановился напротив.
– Что-то мне подсказывает, что ты совсем не та, за кого себя выдаешь.
Я гордо вздернула нос. Пусть думает что хочет, мне-то что? Выбраться бы поскорее отсюда, а то там Сенька небось волнуется.
Кашей тем временем повозился возле камина и, повернувшись ко мне, протянул пузатый бокал с красной жидкостью.
– Что это? Кровь невинно убиенных младенцев? – с ужасом спросила я.
– Нет, – равнодушно пожал плечами колдун. – Это кровь той самой мышки, которая тебя так напугала.
Я рыпнулась было обратно на спасительную поверхность стола, но вовремя одумалась. Ну какая может быть кровь мышки? Я от страха совсем мозги растеряла, если там еще оставалось, что терять.
Поколебавшись немного и все-таки приняв бокал, я незаметно понюхала содержимое. Хорошее вино, из дорогих сортов, между прочим. Нельзя так непочтительно отзываться о благородном напитке. Точно такой же бокал появился в руке Кащея. Он облокотился на спинку кресла и задумчиво поиграл искристым вином.
– Что празднуем? – спросила я.
– Победу над кровожадным монстром.
Я почувствовала, как по щекам поплыл стыдливый румянец, и понадеялась, что Кащей ничего не заметил. Но он заметил.
– Смущенная ведьма – зрелище оригинальное, – прокомментировал он.
– Еще скажи для избранных, – совсем растерялась я.
– Если ты старалась исключительно для меня, то да.
Я разозлилась, но волю чувствам давать не стала, предпочитая держать их при себе, дабы не попасть в очередную нелепую ситуацию, и промолчала. Кащей наблюдал за мной.
– Не волнуйся, – пристально глядя мне в лицо, сказал он. – Я не собираюсь использовать твои маленькие слабости в корыстных целях. По крайней мере, пока. А теперь давай рассказывай.
47 
