Особенно,... 
37 
Казалось, сейчас Нэш забьется в истерике. Понимая, что рискует, Бет обняла его и прижала к себе.
— Постарайся, чтобы больше эти воспоминания тебя не угнетали, Нэш. Просто скажи себе: это — в прошлом. Ты можешь, я знаю.
Она погладила его по спине, и Нэш уронил голову ей на плечо.
— Сильный отнюдь не бесчувственный, — прошептала Бет. — И это не значит, что надо держать боль в себе.
Он вздрогнул, и она еще крепче прижала его к себе. Волны тихо набегали на берег. Время остановилось — оно текло мимо них, не задевая. Бет физически ощущала душевную боль Нэша, в которой печаль смешалась с чувством неизбывного одиночества, с напоминанием о том, что дочери больше нет. Эта боль никуда не уйдет. Что бы Бет ни говорила ему сейчас, слова не облегчат его страданий. Такую боль может вылечить только время. И еще, возможно, любовь.
Наконец он поднял голову. Она провела пальцем по его мокрой щеке, смахнув слезинку. Нэш смотрел куда-то вдаль через плечо Бет, как будто стесняясь встретиться с ней взглядом.
— Я чувствую себя совершенно по-идиотски.
— И зря. Мужчины тоже нуждаются в сочувствии. Не меньше, чем женщины.
Он все-таки посмотрел ей в глаза.
— Я не кажусь тебе жалким?
Бет взяла его лицо в ладони.
— Я уважаю мужчин, которые не стыдятся своих чувств. Но еще больше уважаю тех, кто не боится поделиться своими переживаниями.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь.
— Я не такой сильный и несгибаемый, как мне хотелось бы думать, — признался он. — В конце… когда стало ясно, что мы с Моникой расстанемся, я чувствовал себя не мужчиной, а тюфяком каким-то, но был бессилен что-либо исправить. Я не мог просить ее о поддержке. Тогда казалось стыдным взваливать свои беды на кого бы то ни было. И я «закрылся», пряча свои чувства, чтобы хоть как-то их защитить. Но, похоже, упрятал их так глубоко, что потерял часть себя. А ты помогла мне ее найти.
Бет ничего не сказала — она чувствовала, что Нэш еще не закончил.
— Знаешь, всю свою жизнь я вырабатывал невозмутимость и стойкость. Сначала из-за отца, который пил, кто-то должен был за ним присматривать. Из-за мамы, чтобы она не боялась, что я подведу ее. И у меня это здорово получалось, я вжился в роль непрошибаемого мужика. А когда Кристи погибла… Может, будь я слабее, не держись столь замкнуто, Моника увидела бы, что я тоже страдаю.
— Разве вы не говорили с ней об этом? — искренне удивилась Бет.
Нэш помолчал, потом заговорил, медленно, через силу:
— Нет. Каждый винил в случившемся другого. Мне же казалось, что я должен держать эмоции в узде. Свои чувства я скрывал не только от Моники, но и от себя самого. Даже не то, чтобы скрывал. Я убедил себя, что их просто нет. Однажды Моника сказала, что я бесчувственный и холодный. А мне казалось, что я сильный — человек, на которого можно положиться.
Бет понимала, как ему сейчас трудно и как подобные признания тяжелы для самолюбия. Хотела сказать об этом, но Нэш опередил, положив руку ей на плечо.
— Не говори ничего. Просто слушай. Ты так замечательно слушаешь.
От ласкового прикосновения Бет пробрала сладкая дрожь.
— Когда тебе надо будет с кем-то поговорить — позови меня.
— И ты тоже.
Теперь их отношения наполнились новым смыслом. Он доверился ей. Рассказал ей о самом сокровенном. Она тоже обязательно расскажет про Джона. Но не сейчас. Что значит ее уязвленная гордость по сравнению с потерей ребенка? Сейчас Нэш больше нуждается в поддержке. А ее проблемы могут подождать.
Нэш теснее прижал Бет к себе. Она подняла к нему лицо, подставляя губы. Поцелуй был восхитительно сладким, исполненным нежности и искушения. Нэш запустил руки Бет под рубашку и попробовал снять ее.
Бет отстранилась.
— Нэш, не здесь…
— Здесь никого нет. Никто нас не увидит. — Он расстегнул бюстгальтер и погладил ее по спине. — Я хочу тебя, Бет.
Ее саму одолевало желание, которому невозможно было противиться.
— Я тоже хочу тебя.
Они раздевали друг друга медленно, чтобы продлить удовольствие. Постепенно ласки Нэша сделались более требовательными и настойчивыми. Он уложил Бет на песок. Она вся истомилась в предвкушении, но Нэш просто смотрел на нее.
— Мне нравится любоваться тобой.
— А мне больше нравится, когда ты меня ласкаешь. — Голос дрожал от нетерпения.
Он провел пальцем по ее груди и легонько ущипнул за сосок.
37 
