48 
— Нет, что-то большее. — Слова прозвучали, словно пистолетные выстрелы.
Бет хотелось куда-то спрятаться, хотя бы отвести глаза, чтобы взгляд не выдал правду. Призвав на помощь всю выдержку, она все же сумела солгать:
— Ошибаешься. Ты меня возбуждал, и не более того.
Вдруг стало трудно дышать. С такой небрежностью говорить о вещах, столь важных, — это было выше ее сил.
Нэш приблизился к ней.
— Не надо, Бет. Дай мне шанс.
— Нагромоздить больше лжи?
Она изо всех сил пыталась отгородиться от чувств, которые разрывали сердце, от своего безотчетного желания выслушать его объяснение.
— Ты же знал обо всем, но молчал. Почему?
— Это была ошибка, — терпеливо проговорил он. — Мне надо было сказать тебе сразу. Но я хотел, чтобы ты мне доверяла.
— Чтобы половчее меня обмануть.
— Обмануть? Кто кого обманывал? — Он рубанул рукой воздух. — Ты даже не пользуешься своим первым именем!
Бет запрокинула голову и прожгла Нэша убийственным взглядом. Она не позволит обвинять ее!
Нэш сжал кулаки и проговорил уже мягче, хотя было видно, как трудно ему сдерживаться:
— Почему ты мне не сказала? Было стыдно и ты боялась, что я никогда тебе этого не прощу?
Бет похолодела.
— Ты меня простишь?! Я не сделала ничего такого, за что меня нужно прощать! выдохнула она.
— Эти статьи более чем убедительны. Места, где вы с ним встречались, как часто Уинстон тебя «посещал». Я уж молчу про фотографию. Как ты все это объяснишь?
— Я не должна ничего объяснять.
— А если это неправда, почему молчала? Почему не защищалась? Ты ведь не сделала публичного заявления.
— Потому что я все равно ничего не могла изменить. А молчание… оно позволило Джону развязаться с несчастным браком и карьерой, которая стоила ему столько душевных сил и сердечной болезни.
Взгляд Нэша стал абсолютно пустым.
— Хочешь сказать, что у вас с ним ничего не было?
Бет узнала этот тон. Сколько друзей задавали ей тот же вопрос с тем же оттенком сомнения. Сердце болезненно сжалось.
— Какая разница: было, не было… Теперь это уже не имеет значения. Я собиралась все тебе рассказать… сегодня. Надеялась, ты мне поверишь. Мне было так важно, чтобы ты мне поверил. — Она покачала головой. — Какой же я была дурой. Ты просто играл со мной. Говорил, что тебе не важно, получишь ты заказ или нет. Что дело совсем не в контракте. Так старался меня убедить. И я поверила, потому что хотела поверить.
— Я не играл с тобой. И не лгал тебе.
Она метнула в его сторону яростный взгляд. Нэш потер рукой висок.
— Ладно. Может, в одном я не был искренен: не сказал, что знаю про Уинстона. Но ты тоже лгала своим молчанием. Ответь: с кем ты провела эти выходные?
— Это неважно. Мне показалось, что теперь прошлое надо мной не властно. И я опять прокололась из-за собственной наивности. Мне и в голову не приходило, что кто-то снова попытается использовать давнишнюю историю против меня, кто-то бесчестный и беспринципный. Такой, как ты.
Лицо Нэша вспыхнуло.
— Ты действительно считаешь, что я затащил тебя в постель с единственной целью втереться в доверие, что украл твои идеи и собирался тебя шантажировать?
— Да.
— И бесполезно что-либо доказывать — все равно ты останешься при своем мнении?
— Да.
Он подошел к Бет вплотную. Теперь они стояли так близко, что Бет физически ощущала его клокочущую ярость. Она чувствовала его запах, мужской, пьянящий. Губы вспомнили жар их последнего поцелуя. Она видела, как напряглись мышцы у него на руке. Ему хотелось дотронуться до нее, но он сдержал себя неимоверным усилием.
А когда Нэш заговорил, Бет почему-то стало страшно.
— И ты готова поверить какому-то Розенталю, а не человеку, с которым тебя столько связывает, с которым ты провела вместе столько времени, с которым фактически жила последние две недели? Как можно быть такой легковерной? И после этого утверждать, что тебя, бедненькую, все обманывают?!
Бет отстранилась и отошла на пару шагов. Было невыносимо стоять рядом, больно вспоминать, как они целовались, как ласкали друг друга, как он сжимал ее в объятиях. Она решительно направилась к лестнице.
— Бет!
Она остановилась и резко обернулась.
— Сегодня я намеревался сказать тебе, что все знаю, но это никак не влияет на наши отношения. А потом я собирался…
— Надеешься, что я тебе поверю?
48 
