Последние отзывы

  26  

Сейчас перед ним была не врач, а просто женщина — восхитительная, очаровательная, неотразимая, потрясающе красивая и бесконечно желанная. И если он сейчас же не начнет делать глубокие вдохи, то непременно свалится к ее ногам.

— Терри, — начал он, набрав в грудь побольше воздуха, — ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. Твои волосы, они такие… такие… — Он поморщился. — Я веду себя как желторотый юнец, да? И говорю банальные вещи, тогда как…

— Вовсе не банальные, — возразила Тереза. — Если ты говоришь их искренне.

— Абсолютно искренне, — заверил он ее.

Тереза почувствовала, как румянец удовольствия заливает щеки.

— И мне… мне очень приятно это слышать, правда. Спасибо. — Она подошла ближе и встала перед ним. — Ты тоже потрясающе выглядишь. Ты очень красивый.

— Благодарю, Терри. Мне очень хочется поцеловать тебя. А чего хочется тебе?

— Я… мне тоже хочется поцеловать тебя, Марк, — пробормотала она, сглотнув комок в горле.

Он улыбнулся улыбкой самодовольного Чеширского Кота.

— Значит, наши желания совпадают. Итак…

Одной рукой Марк обхватил Терезу за шею, скользнув ладонью под волосы, а другой — за талию и медленно, мучительно медленно привлек к себе. Когда их тела соприкоснулись, тихий вздох сорвался с ее губ. Марк нежно удерживал ее голову, глядя прямо в глаза. Потом коснулся ее манящих губ своими.

Они были как одно целое: мужественный, красивый мужчина и восхитительная, чувственная женщина, и искра влечения между ними постепенно разгоралась в пылающий костер страсти. И все было так, как и должно быть. Они были только женщина и мужчина, и не было между ними никаких преград и сомнений.

Тереза обвила шею Марка руками и раскрыла губы, приглашая его исследовать теплые зовущие глубины ее рта. Руки, крепко прижимающие ее к нему, сделались горячими и, казалось, обжигали кожу даже сквозь ткань.

Вот она, Терри-женщина, думал Марк. Его женщина. Он желает ее и не позволит никому и ничему нарушить очарование этой ночи. Он не будет ни о чем думать, будет только ощущать и воспринимать все оттенки той чувственности, которая присуща Терри-женщине. Сейчас доктора Осборн нет, не существует. В данный момент они не более чем мужчина и женщина. И, благодарение Всевышнему, не менее.

Марк оторвался от ее губ и сделал глубокий вдох.

— Нам пора идти, но я не хочу, — пробормотал он хрипло. — Я хочу остаться здесь, с тобой.

Тереза сглотнула.

— Я тоже, но сначала мы должны поужинать. Ты ведь уже заказал столик, да?

Он кивнул и отступил на шаг, силясь взять под контроль свои разыгравшиеся гормоны.

— Желание дамы — закон, — улыбнулся он. — Ты готова?

— Да. Сейчас только возьму сумочку.

Когда она повернулась, чтобы выйти из комнаты, он тихо окликнул ее:

— Терри?

— Что? — Она обернулась. — Что такое, Марк?

— Я хочу попросить тебя об одной вещи. Обещаешь, что исполнишь мою просьбу?

— Но я ведь не знаю… Хорошо, обещаю.

— Мне бы хотелось, чтобы сегодня вечером не было ни доктора Осборн, ни мистера Уильямса — главы крупной компании. Только Терри и Марк. Только мужчина и женщина.

— Полагаешь, такое возможно? — с сомнением спросила она. — Ведь наши профессии — это часть нашей жизни. Очень большая, важная часть.

— А личные отношения, по-твоему, часть неважная?

— Очень важная, но…

— Так ты согласна?

Она на мгновение задумалась, затем медленно кивнула.

— Хорошо, давай попробуем.

Несколько украденных у реальности часов, подумала Тереза. Никаких проблем, сомнений, никакого смятения, никаких тревог. Только Марк. И Тереза.

— Что ж, если подумать, то идея довольно привлекательная.

Он облегченно улыбнулся.

— Вот и отлично. Я рад, что ты так думаешь.

Когда Тереза и Марк вышли на улицу, теплый летний вечер принял их в свои ласковые объятия. Их головы как по команде запрокинулись, и они осмотрели вечернее небо. Взглянув друг на друга, они рассмеялись.

— Ищешь луну? Надеешься увидеть второе полнолуние? — поддразнил ее Марк. — Думаешь, это и в самом деле произойдет?

Тереза пожала плечами.

— Кто знает. А вдруг? А ты? Ты ведь тоже искал полную луну, не так ли?

— Пытался, каюсь. — Он приложил руку к груди шутливым жестом, прежде чем открыть перед ней пассажирскую дверцу своего ярко-красного «феррари».

  26