Особенно,... 
33 
— Все равно я не буду с тобой завтракать!
— А если немного подумать?
Виола не ответила и отвернулась к окну. Вскоре за ее спиной послышались шаги. Опасаясь, что Филипп идет к ней, Виола порывисто обернулась. Но Филипп шел вовсе не к ней, а к столику в углу комнаты, на котором лежала пачка сигарет. Закурив, он принялся нервно мерить шагами комнату. Выражение его лица было хмурым, но никаких признаков злости Виола в нем не заметила. Скорее, на лице Филиппа были написаны грусть, а также искренне сожаление и раскаяние. Однако Виола не слишком этому поверила и, не в силах удержаться, язвительно сказала:
— Только не надо ходить вокруг меня с видом раскаявшегося грешника. Это меня ничуть не трогает, а только убеждает в твоем лицемерии.
Филипп бросил на нее изумленный взгляд и возмущенно пожал плечами.
— Почему ты так плохо обо мне думаешь? Что, скажи на милость, такого ужасного я тебе сделал?
— Много чего, — ответила Виола. — Ты целые сутки насильно удерживаешь меня в своем доме, и ты обманным путем увидел меня без одежды. Да еще и обнимал, шарил руками по моему телу!
— И, по-твоему, это такое страшное преступление?
— Может, и не преступление, но достойным такое поведение не назовешь.
— А я и не утверждаю, что повел себя достойно. Я ведь уже несколько раз сказал, что сожалею о своем поступке и прошу простить меня.
— А я уже несколько раз сказала, что не верю тебе.
Филипп посмотрел на Виолу с нескрываемой обидой.
— Почему, Виола? Почему ты совсем мне не веришь? Можно подумать, что я вру тебе на каждом шагу и только и делаю, что обманываю! А может, все объясняется проще? — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Может, все дело в том, что я не нравлюсь тебе как мужчина? То есть я тебе совсем не симпатичен, а, напротив, противен и внушаю физическое отвращение? Чего уж там, скажи как есть!
— Дело не в этом, Филипп…
— Не уходи от ответа! Скажи честно, я тебе противен?
— Нет, — нехотя призналась Виола. — Ты мне не противен… как мужчина. Пожалуй, даже симпатичен. Но вот твой характер мне совсем не симпатичен!
— Что именно тебе во мне не нравится? Давай разберемся, только спокойно, без эмоций.
— Не стоит, Филипп. Не стоит, потому что… это не имеет смысла. Какая разница, хороший у тебя или плохой характер, когда я тебе совершенно не доверяю? И вообще, — с досадой добавила она, — давай прекратим все эти никчемные разговоры.
— Что значит «никчемные»?! — взорвался Филипп. — Ты хочешь сказать, что больше не желаешь иметь со мной дел?!
— Не кричи, пожалуйста.
— Да как я могу держать себя в руках, когда я тебя теряю?! — в отчаянии воскликнул он. — Ты первая женщина, в которой мне все нравится, и вот ты собираешься навсегда исчезнуть из моей жизни! И еще хочешь, чтобы я воспринимал все спокойно!
Бросив окурок в пепельницу, Филипп упал в кресло, уронил голову на руки и застыл в неподвижной позе. Его отчаяние казалось неподдельным, и при взгляде на него у Виолы мучительно сжалось сердце. Но могла ли она доверять ему после всего, после его вчерашних угроз, после того как он хамски подшутил над ней сегодня? И потом, они ведь мало знакомы! Неужели у Филиппа могли возникнуть к ней серьезные чувства за какие-то считанные дни? Мужчины обычно не влюбляются слишком быстро, да и способны ли они вообще на любовь, преданность, искреннюю нежность? После Кевина Гилфорда в жизни Виолы было несколько мужчин, и никто из них ее по-настоящему не любил. Это были… какие-то аморфные существа, не способные на сильные чувства. Конечно, Филипп Ланже не похож на ее прежних дружков, им до него далеко. Но ведь такому мужчине нужна и женщина более высокого класса, чем она, Виола Паркер. Да и где гарантия, что увлечение Филиппа — не минутный каприз, который пройдет после первой же близости?
Не в силах выдержать томительного напряжения, повисшего в комнате, Виола вышла в сад. Потом она обошла вокруг дома и, усевшись на ступенях парадного входа, стала ждать приезда мистера Демпси. Вскоре его автомобиль показался на повороте подъездной аллеи. Вскочив на ноги, Виола оживленно замахала руками. Увидев знакомое лицо, она испытала чувство глубокого облегчения. Наконец-то все закончилось, и она скоро окажется дома. Но в то же время на сердце Виолы лежала какая-то необъяснимая тяжесть. Сейчас она сядет в машину и больше никогда не увидит Филиппа. Как это грустно, как больно…
33 
