Особенно,... 
35 
— Семилетних не женят нигде, тем более в Англии. — Стараюсь, чтобы голос звучал весело и непринужденно. — Так что сожалеть не о чем.
Даррен смотрит на меня с улыбкой, внезапно серьезнеет, потом снова грустнеет. Мы оба смущаемся и опускаем глаза.
— Пожалуй, я сварю новый кофе. Этот совсем остыл. — Поднимаюсь с дивана и иду к небольшой стойке в противоположном конце офиса, на которой стоит кофеварка и микроволновая печь.
Чтобы не молчать и не тушеваться, начинаю рассказывать ему об Иане и его разбитом сердце, естественно не называя имени, а сама все думаю о том, помнит ли Даррен про чуть не состоявшийся поцелуй в гардеробной, про те свои пламенные речи и про позор, который нас постиг с появлением гардеробщика.
Если бы я попыталась провернуть операцию одна, она провалилась бы на первом же этапе. На сегодняшний вечер у Хэлли запланирована встреча с подругой, а с Раффнером они договорились увидеться завтра. Еще бы! — думаю я. Сегодня он очень занят.
О том, что их знакомство благополучно завязалось, сестренка заявляет мне не без гордости, к тому же таинственным голосом. А на мое предложение кое-куда съездить вместе с нами пренебрежительно фыркает.
— Нет, Джой! Ты уж извини, но любая твоя компания нагонит на меня тоску.
— Это не ее компания, а моя, — подключается к разговору Даррен. — К тому же мы не сейчас зовем тебя с собой, даже не вечером, а ближе к ночи. На этих вечеринках народ собирается поздно, часов после десяти. Это в Челси, в роскошной квартире одного моего приятеля. На крыше этого дома настоящий сад, — небрежно добавляет он.
Откуда ему известны такие подробности? — озадаченно думаю я.
Даррен, видимо, замечает мое недоумение.
— В этом доме я уже бывал, — объясняет он.
Когда? — возникает в моей голове вопрос. И с кем? Уж точно не со мной.
Во взгляде Хэлли светится любопытство. Слова «роскошная квартира», «настоящий сад» и «поздно» действуют на нее магически.
— В общем, смотри сама, — говорит Даррен, прекрасно понимая, что она заинтригована и, можно сказать, уже у нас в кармане. — Если ты согласна, спокойно дуй на встречу к своей подруге, а где-нибудь в начале двенадцатого мы заедем за тобой.
Хэлли подозрительно сужает глаза.
— А с чего это вдруг вы решили взять меня с собой?
Теряюсь. Мы никогда никуда не ездили вдвоем. Во всяком случае, взрослыми. Вчерашнее торжество было едва ли не единственным, на котором мы появились вместе. Положение опять спасает Даррен.
— Я в Лондоне недавно, — с лукавым выражением лица объясняет он. — Со всеми бывшими приятельницами не общаюсь, а на модных вечеринках принято бывать с красивыми спутницами. Я подумал: у меня аж две хорошенькие молодые соседки! Приглашу их обеих. Пусть все завидуют.
Хэлли игриво хихикает и машинально ленивым жестом поправляет волосы. Они у нее тоже длинные, но в отличие от моих, волнистых, совершенно прямые.
— Ладно. Тогда буду ждать звонка.
Выходим на улицу и останавливаемся посреди тротуара. Даррен смотрит на часы и присвистывает.
— До одиннадцати еще целая вечность. У тебя есть какие-нибудь планы?
Пожимаю плечами. Если бы не он, я бы, как обычно в последний месяц, заперлась бы одна дома, слонялась бы из угла в угол, терзаемая мыслью о том, что надо что-то решать насчет Себастьяна, не желала бы думать об этом сегодня и лишь впустую потратила бы время.
— Никаких особенных планов у меня нет.
— А неособенные? — с хитрой полуулыбкой спрашивает Даррен.
— Хотелось бы переодеться, — говорю я, глядя на свою рубашку и брюки, которые я надела утром. — Ну и поужинать. — Прикладываю руку к животу, с удовольствием отмечая, что я действительно не прочь как следует подкрепиться. У меня уже целый месяц почти не было аппетита.
Даррен прищуривается.
— А если я напрошусь к тебе в спутники на весь сегодняшний вечер, ты не сочтешь меня нахалом?
— Что ты такое говоришь! Я сама с удовольствием попрошу тебя стать на сегодня моим спутником.
Даррен хлопает в ладоши.
— Ну и отлично!
Мы умышленно выбираем этот небольшой ресторанчик с уютной, почти домашней обстановкой. Даррен говорит, что громадные залы с тяжелыми драпировками, хрустальными люстрами, золотистыми канделябрами и расфуфыренной публикой вызывают в нем скорее дискомфорт, нежели восторг. Я, изрядно уставшая от блистательного Себастьянова мира, с удовольствием соглашаюсь поехать в такое место, где нет нужды сидеть с величественным видом, а можно по-настоящему расслабиться и поболтать по душам.
35 
