37 
Старик погладил белую бороду:
– Да, подарки – это очень плохо.
Услышав его слова, Джоселин чуть было не подавилась кофе от смеха.
– Это вовсе не плохо! – запротестовал Такер, немного волнуясь.
– Едва ли, – возразил старик. – Рождество само по себе самый лучший подарок.
– А вот это верно, – уступил Такер, – но не тот подарок, о котором думают люди.
– Конечно, вы же не думаете о нем в настоящий момент. – Обедиа произнес это удивительно корректным тоном, затем помолчал, над чем-то размышляя. – Интересно, не так ли? Чем раньше настает предрождественский сезон, тем быстрее люди вспоминают о том, что скоро будут Рождественские каникулы. – Горящий взгляд старика упал на Джоселин. – Как вы думаете, Господу не приходило в голову, что такое может произойти? – снова повторил он свое предположение о том, что Господь знал, как будет происходить празднование рождения его сына – не только знал, но и планировал.
– Можете быть, это и приходило ему в голову, – заключил Такер. – Но люди предпочитают не думать об этом раньше декабря.
– Это понятно, – спокойно отозвался Обедиа. – Мы, люди, эгоцентричны. А Рождество заставляет нас думать о желаниях и предпочтениях прежде всего других людей, не нас самих. И думать не только о друзьях и членах семьи, но и о бедняках, голодных, бездомных, которые живут среди нас. Возможно, именно поэтому люди тайно любят Рождество – оно дает им возможность заняться их любимым занятием – подробно остановиться на себе самих.
– Такая мысль наводит тоску, – заметил Такер, нахмурив брови.
– Неужели? – смутился Обедиа. – Простите, что я так долго навязываю вам мое мнение. Таким замечательным утром у двух молодых людей есть занятия гораздо приятнее, чем болтать со стариком. – И, дотронувшись кончиками пальцев до своей шляпы, он слегка поклонился Джоселин: – Рад был встрече, мисс… Джонс.
Его секундного колебания было достаточно, чтобы у Джоселин бешено застучал пульс.
– И я тоже, мистер Мельхиор, – промолвила она, стараясь дышать спокойно.
– Для друзей я просто Обедиа, – сказал старик и повернулся к Такеру: – Я получил удовольствие от нашей короткой беседы.
– Можно просто Такер, Обедиа, – откликнулся тот, снова жонглируя стаканом с кофе и поводком, чтобы пожать ему руку. – Желаю вам удачного дня.
– Он будет удачным, я уверен в этом. – И, постукивая тростью, Обедиа стал спускаться по ступенькам, тихо хихикая себе под нос.
Такер еще немного посмотрел ему вслед, а затем повернулся к Джоселин. Сначала бросил на нее изучающий взгляд, затем этот взгляд наполнился нежностью. Определенно, в нем было даже что-то большее, чем нежность, но Джоселин не была готова в этом разобраться.
– Что вы скажете на то, чтобы подыскать удобную ступеньку, сесть и насладиться кофе? – Такер указал на лестницу перед ними.
– Звучит заманчиво.
Они поднялись на три ступеньки и на четвертой присели, к огорчению Молли, которой не терпелось подняться наверх.
Такер вытянул перед собой длинные ноги, сделал глоток горячего кофе, и тут в поле его зрения снова попала удаляющаяся фигура Обедиа Мельхиора.
– Забавный старый чудак, – лениво протянул он.
– Я не назвала бы его чудаком. – Джоселин поднесла стакан ко рту и подула на кофе, почувствовав, как горячий пар коснулся ее холодной кожи.
– Может, и нет, – согласился Такер. – Но его борода напомнила мне персонаж из книги о дядюшке Риммусе.
– Но не его голос, – вспомнила Джоселин. – Он такой низкий, насыщенный, с прекрасными модуляциями. Как у актера, играющего в шекспировских пьесах.
Такер, опустив стакан, удивленно покосился на нее:
– Но только не короля Лира. И я не представляю его, исполняющим роль Отелло.
Джоселин рассмеялась:
– Это не те роли, которые ему подходят. Он скорее похож на министра.
– Мой дедушка проповедник. – Такер окинул Джоселин слегка скептическим взглядом. – Преподобный Мэтью Грейди Такер родился заново, став боголюбивым и богобоязненным баптистским проповедником. – Он согнул длинные ноги и облокотился на колени. – Его никогда не впечатляло, когда люди носили кресты на шее. Помнится, дед стоял за своей кафедрой и убеждал прихожан: «Всевышний видит приносящих плоды христиан, а не религиозных чудаков».
Джоселин захохотала, догадавшись, от кого Такер унаследовал острое, но безобидное чувство юмора.
– Я думаю, мне понравился бы ваш дедушка.
37 
