Особенно,... 
59 
– Si,[14] она хочет поглядеть на Эль-Кедара. Я показал ей, где находится его стойло, а сейчас иду известить сеньора Яблонского.
Но прежде, чем конюх закончил свою тираду, Эбби уже увидела высокую темноволосую женщину, направлявшуюся к обнесенному прочной оградой участку, отведенному для жеребцов. Женщина была одета неброско: в кисейную блузку, туго обтягивающие джинсы непонятной фирмы, а ее длинные волосы были распущены по плечам. Рейчел. Эбби узнала ее с первого взгляда, и каждый мускул ее тела непроизвольно сжался.
– Не стоит беспокоить Бена, – поспешно сказала она конюху. – Я сама ею займусь. – Сунув Мигелю повод и кнут, она велела: – Отведи Ривербриз в стойло и проследи, чтобы перед кормежкой ее как следует обтерли.
Не дожидаясь ответа, Эбби направилась к конюшне, где содержались жеребцы. Ее почему-то не удивило появление Рейчел, однако вряд ли та приехала взглянуть на наследство, от которого решила отказаться. Скорее наоборот.
Рейчел стояла, прислонившись к массивной ограде, и с восхищением смотрела на стареющего гнедого жеребца по другую сторону загона. Тот настороженно шевелил ноздрями, пытаясь уловить запах незнакомого человека. Поначалу она даже не заметила, как Эбби подошла и встала рядом с нею, а когда увидела ее, смутилась и сделала шаг назад.
– Он великолепен, – проговорила она, вновь переводя взгляд на Эль-Кедара и пытаясь, чтобы в голосе ее не звучала напряженность.
– То же говорил и мой отец. – Эбби и сама не знала, для чего сказала эту фразу. Возможно, она бессознательно хотела бросить Рейчел вызов, заставить ее наконец раскрыться и предъявить свои права на отца, на Ривер-Бенд – на все, что когда-то принадлежало одной только Эбби.
– Мне казалось, что в таком возрасте он должен выглядеть потяжелее – с более толстой шеей, грузным… Но он строен и, похоже, в великолепной форме.
– Он всегда очень плохо набирал вес – даже в сезон спаривания, когда это было необходимо. Он родился и вырос в Египте, а там любят худых лошадей. Когда его привезли в Ривер-Бенд, ему было три года. На что он был похож после долгого морского путешествия и карантина! Кожа да кости. Прежде он никогда не видел травы, не гулял по ней и тем более не пасся. Кроме того, там, где его держали египтяне, у него никогда не было достаточно места даже для того, чтобы побегать. – Молодой гнедой жеребец в соседнем загоне легко подбежал к ограде и вызывающе заржал, глядя на старого. – Это Нахр-ибн-Кедар, его сын.
– Ему далеко до отца, не правда ли?
Эбби была удивлена наблюдательностью Рейчел. Она не подозревала, что та настолько хорошо разбирается в «арабах».
– Да, ни один из сыновей Эль-Кедара не может сравниться с отцом. – Внезапно она почувствовала напряжение и злость, природу которых и сама не смогла бы объяснить. – Зачем вы приехали сюда?
И вновь в поведении Рейчел промелькнула неуверенность, а на лице обозначилась растерянность.
– Я часто видела фотографии Эль-Кедара, но мне всегда хотелось увидеть его воочию – с того момента, когда Дин подарил мне Саймун, его дочь от Нахр-Риик.
Эбби напряглась, вспомнив эту кобылу – одну из лучших дочерей Эль-Кедара, которую отец якобы продал. Еще одна ложь. Но, конечно же, Рейчел об этом знать ни к чему.
– Вы называете его по имени? – спросила она.
– Да, так пожелала моя мать. Она не хотела, чтобы я называла его отцом или папой, думая, что таким образом можно будет избежать лишних вопросов. – В ее голосе прозвучала печальная ирония. Рейчел обернулась и окинула взглядом постройки. – Мне захотелось осмотреть ваши конюшни.
– Зачем? – напряглась Эбби и мысленно добавила: «Для того, чтобы оценить их стоимость?»
– Просто… мне захотелось. Я так много слышала о них.
– Надеюсь, вы понимаете, что такая экскурсия невозможна. – Эбби хотелось только одного: выдворить отсюда эту женщину, и как можно скорее. Рейчел не имела права здесь находиться. – Ривер-Бенд – это частные владения, и они закрыты для посещения. По крайней мере, до тех пор, пока не будут улажены юридические формальности, связанные с наследованием.
– Но ведь если я просто похожу здесь, от этого никому не будет хуже? – неуверенно спросила Рейчел.
«Только через мой труп», – подумала Эбби, дрожа от ярости. Она не понимала – да и не хотела понимать – ее причину.
– Я не могу вам этого разрешить. – Ей с трудом удавалось сохранять спокойствие и твердость в голосе.
59 
