48 
- Игорь улыбнулся, по-настоящему, открыто и искренне, - это у нас уже традиция.
Потому и надрывается так, беря работы больше своих сил. Она была в отчаянии тогда, и делала все, возможное и невозможное. А теперь - уже и надобности такой нет, а Лене все страшно.
Игорь замолчал и снова уставился в окно.
Леша начал понимать, отчего Лена столько работала, и укоры совести раскаленными прутьями вонзались в душу.
Но, отодвинув это на задний план, он начал обдумывать, как облегчить жизнь своей любимой. Как сделать то, что он должен был сделать еще тогда, разделяя с ней все бремя этой ноши, которую Лена так долго несла одна.
Теперь ей не придется только на себя брать, не нужно будет работать сутками, у него достаточно денег, которые Алексей, все эти три года, зарабатывал все равно для нее, для семьи, которую собирался с Леной построить, зная, что вернется.
Однако проблема была не в деньгах, а в том, чтобы уговорить Лену ему поверить, чтобы доказать, что на него можно рассчитывать. Уговорить ее взять эти деньги.
Заставить отдохнуть.
У Леши появилась одна идея.
Он резко поднялся и начал мерить шагами кабинет, сжимая пальцы в попытке унять потребность в никотине.
Игорь с интересом наблюдал за ним, немного раскачиваясь в кресле.
- По поводу лечения и ее рвения вырваться из больницы, - наконец замер он посреди кабинета, поворачиваясь к врачу. - Состояние позволит Лене уйти завтра?
- Даже если не позволит, она никого слушать не будет, - со вздохом ответил Игорь, все равно будет требовать ее отпустить. И сколько бы я не говорил, что ей нужен отдых, что нельзя возвращаться на работу, она покивает головой, скажет, что все понимает, а едва попав домой и увидев ноутбук - примется за старое.
Леша кивнул.
- Так, я думаю, что знаю, как сделать так, чтобы она нормально отдохнула, - задумчиво произнес он. - Завтра я заберу ее. А сейчас - мне надо поговорить с Леной.
И не обращая внимания на немного насмешливый и чуть ехидный взгляд Игоря, Алексей быстро вышел из кабинета.
Глава 8
Еще не открыв дверь палаты, в которую положили Лену, Леша услышал, как она о чем-то тихо переговаривается с сыном. Он замер у неплотно прикрытой двери, прислушиваясь.
- Я не хочу к тете Наде, - хмуро бурчал Лешик, и в небольшую щель ему было видно, как недовольно сморщилось личико мальчугана, сидящего на кровати у Лены в ногах.
- Папа же есть, зачем мне тетя Надя? - надув губки, Лешка насупился. - Я с папой хочу остаться, лаз уж тебя клестный не пускает домой.
Лена тяжело вздохнула и взъерошила волосы на голове сына, покусывая губу.
Наверное, она пыталась подобрать правильные слова для ответа. Алексей не мог перестать смотреть на нее.
Она была такой хрупкой в этой его футболке, со взъерошенными волосами, такой бледной…
Ему захотелось обнять ее. Прижать к себе и никогда-никогда уже не позволять отстраняться. Хотелось защитить от всего. Но Леша понимал, что не в его праве нахрапом пытаться вернуться в их жизнь. Надо заслужить еще, чтобы быть с нею рядом.
- Понимаешь, солнышко, - еще раз вздохнув, Лена обняла сына за плечи и притянула ближе к себе. - Не все так просто. У папы есть свои дела, обязанности. Он, скорее всего, просто не сможет все отложить и сидеть с тобой. Тем более вот так, внезапно, - она расправила кофту ребенка.
"Черта с два он не сможет!", - чуть не закричал Алексей.
Да если надо будет послать всех подальше, чтобы она позволила ему сидеть с их сыном - он не видел в этом проблемы. Алексея не будет ни для кого: ни для родных, которых он уже понемногу ненавидел за все, сделанное; ни для сотрудников его фирмы, которую Леша пытался создать по приезде из Чехии. В конце концов, недаром же был нанят его заместитель.
- Но папа сказал, что он сможет, - не сдавался малыш.
- Именно так и сказал? - недоверчиво спросила Лена. - А когда ты его спрашивал?
- Ну…, - мальчик замешкался, - он сказал, что будет теперь всегда с нами, и что мне не надо идти к тете Наде. Вот, - Лешка решительно махнул головой, словно добавлял этим весомость своим словам.
Алексей невольно улыбнулся, глядя на своего сына. Как и Лена. Вот только ее улыбка была грустной.
Но и от ее вида - у него замерло все внутри: как же он любил ее…
Как он смог столько прожить вдалеке? Хотя…, то, как именно он жил…
Леша скривился, прогоняя воспоминания, горькие от табачного привкуса.
48 
