Последние отзывы

  50  

— Очень странно. Но я уверен, этому найдется простое объяснение.

— Какое? — загорелся Шмуэль.

— Наверное, мужчин отвезли на работу в другой город и там им пришлось задержаться до тех пор, пока они не закончат работу. А здешняя почта работает не слишком хорошо. Не сомневаюсь, твой папа скоро вернется.

— Надеюсь. — Шмуэль едва сдерживал слезы. — Не знаю, как мы будем без него.

— Я мог бы спросить отца, если хочешь, — не очень уверенно предложил Бруно, надеясь в душе, что Шмуэль откажется.

— Вряд ли стоит это делать. — К разочарованию Бруно, ответ Шмуэля нельзя было назвать категорическим отказом.

— Но почему? Отец неплохо осведомлен о жизни по вашу сторону ограды.

— Мне кажется, военные нас не любят, — сказал Шмуэль и даже сделал попытку рассмеяться, — впрочем, безуспешную. — Да нет, я точно знаю, они нас не любят. Просто ненавидят.

От изумления Бруно слегка откинулся назад.

— Ты ошибаешься, такого не может быть.

— Это правда. — Шмуэль, напротив, подался вперед, глаза его сузились, а губы немного скривились от гнева. — Ну и пусть, потому что я их тоже ненавижу, всех. Ненавижу, — с чувством повторил он.

— Неужели и моего отца тоже? — спросил ошеломленный Бруно.

Шмуэль закусил губу. Он не раз видел отца Бруно и не мог понять, откуда у этого человека взялся такой симпатичный и добрый сын.

У Бруно не осталось ни малейшего желания обсуждать тему отцов. Подождав немного, пока Шмуэль успокоится, он сказал:

— Ладно. У меня тоже есть для тебя новость.

— Новость? — Шмуэль с надеждой посмотрел на Бруно.

— Да. Я возвращаюсь в Берлин.

От неожиданности Шмуэль открыл рот.

— Когда? — Голос его слегка дрогнул.

— Ну, сегодня у нас четверг, — прикидывал Бруно, — значит, скорее всего, мы уедем в субботу. После обеда.

— И надолго? — спросил Шмуэль.

— Похоже, навсегда. Маме не нравится в Аж-Выси… Она говорит, что в таком месте нельзя растить детей… А папа остается на своем посту, ведь у Фурора на его счет большие планы. Но все остальные едут домой.

Он сказал «домой», хотя уже толком не знал, где находится его дом.

— Значит, я больше тебя не увижу? — загрустил Шмуэль.

— Ну почему же, — не согласился Бруно. — Ты ведь можешь приехать на каникулы в Берлин. Не останешься же ты здесь навсегда, правда?

— Наверное, нет. — Шмуэль совсем расстроился. — Мне не с кем будет разговаривать, когда ты уедешь.

— Выходит, так. — Бруно хотел добавить: «Я тоже буду скучать по тебе, Шмуэль», но обнаружил, что стесняется произнести эти слова. — Получается, что завтра мы увидимся в последний раз… То есть здесь в последний раз, — поправился он. Устроим прощальную встречу. Я постараюсь принести тебе что-нибудь вкусненькое.

Шмуэль кивнул, но промолчал, не в силах выразить словами свою печаль.

— Жалко, что мы никогда с тобой ни во что не играли, — сказал Бруно после долгой паузы. — Хотя бы разок поиграть. Чтобы потом было что вспомнить.

— Да, жалко, — эхом откликнулся Шмуэль.

— Мы разговаривали с тобой больше года, а до игры дело так и не дошло. А еще знаешь что? — припомнил Бруно. — Я наблюдал за вами из окна своей комнаты, за тем, как вы живете, а вблизи ни разу не видел.

— Тебе бы не понравилось, — сказал Шмуэль. — Твой дом куда лучше.

— Все же очень хочется посмотреть.

Поразмыслив немного, Шмуэль нагнулся и приподнял проволочную ограду. Образовалась дыра, в которую вполне мог пролезть маленький мальчик, — например, ростом с Бруно и такой же комплекции.

— Что же ты? — Шмуэль глядел на Бруно. — Пролезай!

Бруно с опаской посмотрел на дыру.

— Вряд ли мне разрешат.

— Но ведь тебе не разрешают приходить сюда каждый день и разговаривать со мной, — возразил Шмуэль. — А ты все равно приходишь, разве нет?

— Но если меня поймают, то обязательно накажут. — На этот счет у Бруно сомнений не было: мама с папой не одобрят такой поступок.

— Верно. — Шмуэль опустил проволочную завесу и уставился в землю. Из его глаз закапали слезы. — Выходит, завтра мы с тобой попрощаемся.

Оба мальчика уныло молчали. И вдруг Бруно осенило.

— А что, если… — Бруно не торопился поделиться своей идеей, пусть его новый дерзкий план сперва созреет в голове. Он провел рукой по макушке: там, где была когда-то шевелюра, ладонь натыкалась лишь на колкую щетину, волосы пока не отросли. — Помнишь, ты сказал, что я похож на тебя? Когда мне обрили голову?

  50