Последние отзывы

  209  

Наконец они оставили машину и подошли ко входной двери. Из дома до них доносился приглушенный гул голосов – прием был в самом разгаре. Рауль позвонил в дверной звонок. Лес окинула его восхищенным взглядом, любуясь, как ладно сидит на нем темный вечерний костюм, и повернулась к двери, ощущая гордость и уверенность в себе.

Один из наемных служителей, приглашенных специально для этого приема, впустил их в дом. Лес отдала ему свое длинное манто. Она не посмотрелась в зеркало, но и без того очень хорошо представляла, как сверкают блестки на ее красном, сшитом в виде туники, платье из шелкового жоржета, кокетка которого была как бы разграфлена на квадраты бисерными строчками. Она намеренно выбрала этот наряд, сразу же бросающийся в глаза.

– Лес! Я, кажется, не видела тебя целые столетия! – радостно воскликнула полная, округлая хозяйка дома Конни Дейвенпорт, выходя им навстречу. – Ты в этом платье выглядишь просто ошеломляюще – сверкаешь, как рождественская елка. А это кто? – спросила она, не переводя дыхания, а затем заговорщицки прошептала: – Это он?

Губы Лес невольно расплылись в улыбке, которую она не сумела сдержать.

– Конни, это Рауль Буканан… Рауль, познакомься с хозяйкой этого дома Конни Дейвенпорт…

– Клянусь, я собираюсь начать ходить на все матчи по поло в клубе. Кажется, я единственная, кто вас не знает. – Конни вцепилась в руки Рауля своими пухлыми пальчиками. – Ах, Лес, ничего удивительного, что ты скрывала его все это время. Он вос-хи-ти-те-лен!

– Вы очень любезны, миссис Дейвенпорт, – Рауль мягко отнял у нее свою руку.

– Боже мой, какой голос! – Конни даже задрожала от наплыва чувств. – Так и чувствуешь себя, словно тебя обволакивает сливочная помадка…

Зазвонил дверной колокольчик, извещая о прибытии новых гостей.

– Уверена, Лес, что ты знаешь здесь всех, – затараторила Конни. – Я пригласила Эндрю, но он в последнюю минуту позвонил и извинился, что не может прийти. Не может найти человека, который посидел бы с ребенком. Ну разве не истерическое поведение? В его-то возрасте! – Она попятилась к двери. – Запомните правило, которое установлено у меня на приемах. Если вы сидите на диете или придерживаетесь ограниченного питания, то можете сразу же уезжать. Вся еда здесь переполнена калориями и холестерином. Коктейль со взбитыми яйцами, сахаром и ромом приготовлен на чистых сливках. Лакомьтесь вовсю!

– Она не шутит. У нее все на самом деле так, – вполголоса предупредила Лес, взяв Рауля за руку и направляясь в центральную гостиную. – В каждой крошке – или уж, по крайней мере, в каждом глотке – не меньше тысячи калорий. Еда – это ее страсть. Чем жирнее и сдобнее, тем лучше. Конни единственная женщина из всех, кого я знаю, которая выражает желание забрать с собой остатки еды, когда уходит домой из гостей после вечеринки.

Большая комната была по-рождественски украшена. Надо всем главенствовало громадное дерево, с густых ветвей которого свисали пряничные человечки, леденцы и серебряные гирлянды. На каждой плоской поверхности в комнате, за исключением пола, стояли блюда и тарелки всех форм и размеров, наполненные всевозможными сладостями. Гости, окруженные этими сладкими соблазнами, толпились в гостиной, стоя или сидя небольшими группками.

Не успели Лес и Рауль войти, как их тут же остановила высокая, худощавая женщина в зеленом, отделанном бисером, платье, которое весило, казалось, больше, чем его обладательница.

– Лес, дорогая, осмелюсь ли спросить, где ты скрывалась все это время? – Это приветствие, произнесенное гортанным голосом, сопровождалось лукавым, понимающим взглядом.

– Здравствуй, Вероника. Удивительно, как это Конни разрешила тебе прийти?

– Я объяснила, что доктор велел мне набрать вес, и она тут же загорелась идеей откормить меня.

– Я не уверена, что ты знакома с Раулем, – начала Лес.

– На самом деле знакома, хотя не уверена, помнит ли он меня. – Она вложила свои длинные, тонкие, как косточки, пальцы в его руку. – Мы встречались в прошлом году на приеме у Чета Мартина, когда тот выиграл кубок Кинкейда. Я – Вероника Хамптон.

– Разумеется, помню. – Рауль слегка поклонился.

На его невозмутимом лице была написана одна лишь вежливость и ни малейшего признака того, что он ее узнает.

– Это было нечто предначертанное судьбой, не так ли? – сказала Вероника, обращаясь к Лес. – Когда ты решила задержаться так надолго в Аргентине, я сразу догадалась о причине. Да и кто бы на твоем месте не задержался, если бы возник шанс привезти домой кого-нибудь вроде твоего кавалера. Я не стану спрашивать тебя, довольна ли ты.

  209