Особенно,... 
40 
– Можете себе представить? Я прожила все эти годы в Коннектикуте и ни разу не бывала в Нью-Йорке, – заявила Клодия. – Впрочем, сомневаюсь, что у меня было время осматривать достопримечательности.
– Так вы из Коннектикута? – спросила Мэри.
– А разве Эндрю вам не рассказывал? Мы с ним из одного и того же города. У нас даже есть несколько общих знакомых.
– Разумеется, из различных эпох, – криво усмехнувшись, вставил Эндрю. – Когда я уехал оттуда, она еще не родилась.
– Не имеет значения. – Клодия пожала плечами, отметая в сторону разницу в возрасте. – Это лишний раз доказывает, как тесен мир.
– Да, мир тесен, – произнесла Мэри, продолжая заполнять провалы в беседе.
– Через десять минут у нас начинается посадка в самолет, – сказал Эндрю. – Пора трогаться к выходу.
– Отлично. Было очень приятно повидать вас, миссис Томас. – Клодия протянула Лес руку.
– Мне тоже, – Лес удалось собрать все свое самообладание и пожать протянутую руку.
Затем Эндрю нагнулся и поцеловал ее в щеку.
– Приятной поездки, – сказал он.
Но Лес не могла пожелать ему того же самого.
– Удачного полета, – произнесла она и, глядя вслед уходящим Эндрю и Клодии, почувствовала, как на душу ей ложится страшная тяжесть.
– Насколько я понимаю, ты не знала, что она собирается в Нью-Йорк вместе с Эндрю? – Мэри проницательно смотрела на нее.
– Нет, не знала. – Голос Лес, лишенный всяких чувств, звучал плоско и невыразительно.
– Похоже, что медовый месяц закончился.
– Для медового месяца нужны два человека. Может быть, он был медовым только для меня одной… но я этого просто не знала. – Ее глаза щипало от слез, и Лес, быстро сморгнув, смахнула их прочь.
– Лес! – В голосе Мэри звучала жалость, которую Лес была не в силах вынести.
Ее подбородок резко вздернулся вверх, когда она решительно отбросила и боль, и жалость к себе.
– Во всяком случае, во всем этом есть и своя хорошая сторона. Пусть он даже не сказал мне, что она тоже собирается лететь, но он и не прятал ее. Она встретила его здесь – с нами, – и они открыто говорили об этой поездке. Ничего подобного не было бы, если б между ними происходило что-нибудь, что надо скрывать.
– А сладости?
– Прекрати, Мэри, – сердито потребовала Лес. – У меня нет ответа на все эти проклятые вопросы.
Помолчав немного, Мэри сказала:
– Пойдем на посадку. Я не помню, говорила ли тебе, что Стэн Маршалл встречает нас в аэропорту?
– Нет, не говорила. – Лес была благодарна сестре за то, что та сменила тему разговора.
И они пошли по длинному, заполненному людьми коридору к выходу на посадку.
Стэн Маршалл, управляющий Хоупуортской фермы, проработал с Джейком Кинкейдом более двадцати лет. Когда-то в молодости Стэн был жокеем, но с возрастом потяжелел, погрузнел. Этот невысокий коренастый человек с грубым лицом и седоватыми волосами обладал терпением святого. Когда Лес и Мэри вышли из самолета, он ждал их в здании аэропорта. В руках Стэн держал мягкую шляпу, вроде тех, какие, по его наблюдениям, носят английские сельские джентльмены. Лес могла бы поклясться, что на нем был тот же самый твидовый пиджак с замшевыми заплатами на локтях, который Стэн носил десять лет назад, и Лес даже стала соображать про себя, набит ли у него шкаф одинаковыми пиджаками или же он просто покупает себе точно такой же, как прежний, когда тот начинает изнашиваться.
Поприветствовав Мэри, Стэн провернулся к Лес.
– Такое чувство, что вернулось старое доброе время. Я все еще жду, что увижу, как откуда-то из-за твоей спины выходит Джейк.
– Да… – Лес любила отца, но она никогда по-настоящему не уважала его как человека. – Мы провели здесь немало хороших часов.
– А на этот раз ты приехала сюда по печальному поводу. Мне совсем не по душе смотреть, как из этого большого старого дома вывезут все пожитки и заколотят все двери и окна досками. В доме должны жить люди.
– Может быть, когда-нибудь и будут жить. – Но Лес не ожидала, что это произойдет в ближайшем будущем.
– Пойдемте-ка лучше за вашим багажом, пока кто-нибудь его не стащил. Я поставил микроавтобус неподалеку от входа. Да, а денек-то сегодня зябкий, – Стэн Маршалл был любителем поговорить с людьми, с лошадьми, с кем угодно, лишь бы слушали. – Я приказал, чтобы к дому вновь подсоединили телефон, и пригласил пару женщин, чтобы прибрали внутри. Кладовая для провизии забита продуктами. Если вам нужно что-нибудь еще, просто скажите мне.
40 
