Особенно,... 
59 
– Я Чэд Фолкнер, сын Джона Фолкнера, – негромко произнес молодой человек.
Эти слова разом объяснили Ланне все. Действительно, мягкость и спокойная сила, чувствовавшиеся в мужчине, во многом напомнили ей Джона.
– Я приехал сразу же, как только узнал о случившемся. Спасибо вам за то, что оставались здесь до тех пор, пока не приехали члены семьи, мисс… – Он выжидающе умолк, прося тем самым Ланну представиться.
– Ланна Маршалл.
Чэд взял руку Ланны и тепло сжал ее в своих руках, и девушке захотелось разрыдаться от облегчения: наконец-то нашелся человек, с которым она может разделить свою тревогу.
– К-как он? – спросила она. – Я ничего не слышала о нем вот уже полчаса, а может, и больше…
– Держится изо всех сил, – заверил Чэд и улыбнулся, чтобы подбодрить девушку. – Вы ведь знаете, какой он сильный. Настоящий боец.
– Да, – взгляд Ланны скользнул с Чэда Фолкнера на смуглого человека, молчаливо наблюдавшего за ними, и девушка увидела в его глазах насмешку. Кажется, он только и делает, что насмехается надо всем и всеми. – Джон и я – друзья, – быстро сообщила она прежде, чем у сына Джона успело сложиться ложное представление об их отношениях с его отцом.
– Да, я знаю. Я слышал, вы находились рядом, когда у него случился приступ. Для вас это наверняка было тяжелым ударом, – сказал Чэд, успокаивая ее.
И Ланна испытала невероятное желание положить голову на плечо этому человеку, который, казалось, так хорошо понимает все, что она чувствует.
– Мы были в ресторане, чтобы отметить мой день рождения. Затем Джон проводил меня до дома, и я пригласила его войти и выпить чашку кофе. Когда я вышла на кухню, чтобы сварить кофе, то услышала, как он упал. Я…
– Нет, нет я не прошу вас рассказывать об этом, – остановил ее Чэд, когда Ланна запнулась. – Ведь все произошло совсем не оттого, что вы праздновали день рождения, не так ли?
– Нет.
Ланне начало казаться, что она нечестно использует его заботливое к ней отношение. Она выпрямилась и отдернула свою руку, все еще покоившуюся в его ладонях. Затем слабо улыбнулась, чтобы показать, что с ней все в порядке. И все это время каким-то краем сознания она чувствовала, что смуглый человек отчужденно и холодно наблюдает за ними с непроницаемым выражением на лице.
– Ланна… Могу я вас так называть? – Чэд склонил набок голову и улыбнулся ей с такой непосредственной простотой, что Ланна тут же разрешающе кивнула. – Ланна, мне надо кое о чем вас попросить, но я не хотел бы, чтобы вы неверно меня поняли.
– О чем же? – Ланна вся обратилась во внимание: неужели она может хоть как-то помочь сейчас семье Джона.
– Я бы предпочел, чтобы никто не знал, что мой отец нынешним вечером находился у вас. Какой бы невинной ни была ваша дружба с отцом, это не будет иметь значения, если газетчики докопаются до обстоятельств. Я не желаю, чтобы репутации – и моей семьи, и ваша – пострадали, если в печати появятся какие-либо грязные инсинуации, – объяснил он. – Вы знаете, кем является мой отец, и вполне естественно, что пресса немедленно сообщит о том, что у него случился второй инфаркт. Избежать этого невозможно. Однако я хочу уберечь вас и мою мать от нечистоплотной возни, которую могут поднять газеты. Но сделать это я могу, только если мы будем действовать заодно.
– Как я могу помочь? – Предусмотрительность Чэда и его забота о ее репутации тронули и совершенно обезоружили девушку.
– Я хотел бы, чтоб вы уехали домой. Сокол отвезет вас, – пояснил Чэд и, увидев, как омрачилось лицо девушки, добавил: – Обещаю вам, что позвоню, как только появятся хоть малейшие изменения в состоянии отца. Скоро должны появиться репортеры. Если мы хотим скрыть ваше имя от прессы, то будет разумнее, чтобы вас к этому времени здесь уже не было. А не то ваше присутствие вызовет массу вопросов, на которые трудно будет ответить. Мне не хотелось бы, чтобы вам пришлось пройти через все это.
– Да, да, я понимаю, – согласилась Ланна.
– Спасибо, Ланна, – его улыбка согрела девушку своей теплотой. – И обещаю, что ваше имя вообще не будет упоминаться. Знаю, это именно то, что он сам бы хотел.
В этом она ничуть не сомневалась. Джон был джентльменом в самом подлинном смысле этого слова. И точно таков же, кажется, его сын. Эта мысль показалась Ланне очень утешительной.
– Вы очень добры, мистер Фолкнер, – пробормотала она.
– Зовите меня Чэд, – попросил он с улыбкой, а затем, сразу помрачнев, произнес: – Мне очень жаль, что я не могу больше с вами оставаться, но вы, конечно же, поймете меня: я сейчас очень нужен матери.
59 
