2

Темнота… Черный водоворот засасывал ее все глубже и глубже… Свет, маячивший впереди, быстро отдалялся. Она барахталась, из последних сил прорываясь к нему, ибо внутренний голос упорно твердил, что в этом прорыве ее единственная надежда на спасение. Но, Господи, как же ей было больно двигаться!

Чувствуя, что слабеет, она сделала еще один рывок – и вдруг очутилась на свету. Слава Богу, ее усилия были не напрасны!

Она попыталась открыть глаза, но веки словно налились свинцом. Какой яркий свет! Странно… Что-то тут не так… Она растерянно обвела взглядом комнату. Все вокруг чужое, незнакомое: и белоснежные стены, и желтоватые занавески на окнах.

Над ней склонился какой-то мужчина. Сперва она видела лишь расплывчатое пятно вместо лица, но затем зрение сфокусировалось.

– Где…

Слова никак не хотели срываться с одеревеневшего языка, губы пересохли и не слушались. Она облизала их и попробовала вновь задать вопрос:

– Где я?

– Американка, – еле слышно произнес голос с явным французским акцентом.

Она долго не могла сообразить, откуда он доносится, но в конце концов заметила в изножье постели лысоватого пожилого человека в твидовом пиджаке и водолазке. Вид у него был добродушный, глаза серьезные и умные.

– Вы в больнице, мадемуазель, – сказал мужчина, склонившись над ее подушкой.

В больнице? С какой стати? Она нахмурилась. Нет-нет, ей необходимо попасть совсем в другое место!

– Мне надо идти!

Почему-то она была уверена в том, что дело не терпит отлагательств.

– Я пойду!

Но стоило ей приподнять голову, как все тело пронзила острая боль, и черный водоворот снова потянул ее в бездну небытия. Она отчаянно сопротивлялась, цепляясь за слабую ниточку мужского голоса. Голос доносился издалека, слов было не разобрать, но для нее это все равно оказалось спасительной соломинкой. Чернота постепенно рассеялась.

– Лежите спокойно. – Голос звучал теперь гораздо отчетливей. – Не шевелитесь.

Она снова открыла глаза и вгляделась в усталое лицо с правильными, но довольно невыразительными чертами.

– Кто вы?

В облике темноволосого, черноглазого мужчины не было ничего даже отдаленно знакомого.

– Я доктор Жюль Сен-Клер. – Углы его губ дрогнули в чуть заметной улыбке. – А как зовут вас, мадемуазель?

– Меня? Меня зовут…

Она опять нахмурилась, не понимая, что с ней происходит. Но мысли не прояснялись. Виски словно сдавило железным обручем, и сбросить его никак не удавалось.

– Я… я не помню… Не помню своего имени!

Врач изумленно вскинул голову и смерил пациентку задумчивым взглядом. Она чуть не задохнулась от ужаса.

– Что со мной? Эта боль… она не дает мне подумать.

– Вы ударились головой, мадемуазель. У вас сотрясение мозга. Я скажу медсестре, и она сделает вам укол, чтобы вы спокойно уснули.

Она слабо воспротивилась:

  3