Особенно,... 
2 
О чем это мы? Ах да, о Сайлент-Крик.
Поскольку люди, как и тараканы, могут жит практически везде, то и в дебрях девственных лесов они тоже поселились. Крошечные поселки, маленькие городки — в Монтане их тоже можно найти, хотя, разумеется, в гораздо меньших количествах, чем на остальной территории Штатов.
Сайлент-Крик появился на свет — если бы кому— то пришло в голову зафиксировать эту знаменательную дату — примерно в тысяча восемьсот девяносто пятом году. Вначале он представлял собой индейское поселение, потом — разрушенное индейское поселение, потом — пяток грубо сколоченных хижин плюс салун, потом — десяток домов плюс салун плюс почта. Собственно, на этом жители Сайлент-Крик и остановились. За последующее столетие домов то прибавлялось, то убавлялось, салун стал гостиницей на двадцать номеров, которые почти всегда пустовали, но зато на первом этаже разместился бар с неброским и удивительно оригинальным названием «Монтана». Почта разделила кров с полицейским участком — и Сайлент-Крик окончательно обрел статус города.
И Джек Браун любил этот город.
Вокруг шумели вечнозеленые леса, воздух можно было пить кружками, форель сама выпрыгивала к вам в руки из хрустальных речек, олени паслись на окраине города, а ночью небо было усыпано миллиардами ярких звезд…
Кроме того, в этом же городе жила Джилл Баллард.
Как и Джек, она родилась в Сайлент-Крик, но довольно долго Джек не имел ни малейшего представления о ее существовании. Потом имел — но смутное, а перед самым уходом в армию заглянул в родную школу на танцевальный вечер — и пропал навсегда.
Длинноногое чудище с пластинками на передних зубах, огромным носом, прыщами на лбу и непокорными каштановыми патлами превратилось в статную высокую красавицу с огромными серыми очами, волнистыми густыми пепельными волосами, вполне сформировавшейся фигурой и фарфорово— белой кожей, чистой и гладкой, словно шелк. Джилли Баллард было пятнадцать, и Джек даже боялся представить, какая красавица из нее получится к тому времени, как он вернется из армии. Оставалось одно, самое важное: сделать так, чтобы она его дождалась.
Он умирал от ревности и тревоги, ползая по полосе препятствий, он всаживал обойму за обоймой в мишени, представляя на их месте неведомых соперников, он писал Джилл письма, полные таких чувств и такой страсти, что, прочитай их какой-нибудь лорд Байрон, мигом порвал бы свои стихи и удалился бы в монастырь…
Джек любил Джилл так, как любят в первый раз в жизни.
А Джилл любила Джека.
И — нет, вы неправильно подумали! — она дождалась его из армии, и он снова, в который раз, умер на месте при виде ее величественной красоты, и потом, чуть позже, когда бочка с дождевой водой перестала замерзать по утрам, расцвела трехсотлетняя липа на школьном дворе и по ночам с неба начали сыпаться звезды, все у Джека и Джилл случилось, все, как надо, и никаких трагедий не произошло, и суровые родители никого из дому не выгоняли, и вообще, вся их история могла бы быть самой обычной счастливой историей…
Джеку исполнилось двадцать пять, и Джилл должно было исполниться двадцать один, когда они поругались. В дым, в мрак, в смерть и преисподнюю, по какому— то смехотворному поводу, и они наверняка помирились бы, да только Джек вспылил, потому что его мать встала на сторону Джилл, и отец назвал его придурком, и даже Стерегущая Сова сказала, что он зря обидел девушку. Джек все пытался им всем объяснить, что эта самая девушка сама кого хошь обидит и что он как раз ни при чем — словом, скандал вышел грандиозный, и Джек опомнился только через сутки, в Тиссуле, где оказался совершенно случайно, потому что на трассе его узнал и подвез один из папиных дружков— дальнобойщиков.
Это было десять лет назад, и с тех пор Джек Браун ни разу не был в Сайлент-Крик. Родители, продали старый дом и переехали в Канаду, два-три раза в год они и Джек созванивались, посылали друг другу открытки…
Так бывает. Вообще, в жизни бывает всякое. Не стоит удивляться и тем более — осуждать. Возможно, Джеку Брауну просто НУЖНО было уехать из своего родного города, и Небеса выбрали такой вот экстремальный способ, чтобы донести до Джека эту мысль…
Десять лет назад…Белая пенка над молоком, коричневая пенка над кофе — красиво…
Раздалось шипение, и по кухне пополз чад. Пока еще не удушливый, но уже достаточно сильный. Джек вполголоса выругался, стал искать тряпку, потом бросил взгляд на часы и немедленно заорал:
2 
