30 
И уйдете с чистой совестью, искренне недоумевая: разве эта некрасивая, плачущая женщина могла когда-то показаться вам богиней?..
Марк предусмотрительно уселся напротив Джилл. Он не очень доверял самому себе – если эта нога коснется его бедра, то последствия могут быть убийственными.
Естественно, Джилл это заметила. Легкая и неимоверно ехидная улыбка тронула ее губы.
– Боишься меня?
– О да. Выпьешь?
– Нет, спасибо. А чего ты так испугался? Мы же с тобой уже выходили на люди. У нас даже был секс.
– Один раз.
Джилл усмехнулась еще ехиднее.
– О да. Но зато какой.
Марк снова почувствовал нехватку воздуха. Он слишком хорошо помнил тот ОДИН раз…
Глаза Джилл замерцали совсем уж колдовским светом. У Марка по спине побежали мурашки. Казалось, в атмосфере потрескивают маленькие электрические разряды. Марк заёрзал на сиденье, с ужасом чувствуя, что некоторые части его тела зажили отдельной от него жизнью…
– Кхм! Мне кажется, нужно кое-что прояснить в наших отношениях, Джилл.
– Отношениях? У нас нет никаких отношений. Ты же их не признаешь.
Нога притягивала его взгляд. И она двигалась. Медленно приближалась к нему. Марк торопливо прочертил в мягком велюре коврика четкую линию.
– Вот граница. Это – твоя территория, это – моя.
– Бедный мальчик! Собираешься спрятаться за таким ненадежным укрытием? А если я решу нарушить границу?
– Вряд ли. Ты ведь любишь соблюдать правила игры.
– Странно. Сначала ты утверждаешь, что тебе не нужны отношения. Потом хочешь провести со мной вечер на глазах у целой толпы народа. Теперь чертишь границы. Ты сам-то знаешь, чего хочешь?
– Да, знаю.
– Очень жаль.
С этими словами Джилл Сойер привольно раскинулась на сиденье напротив и легким движением плеч сбросила с себя бархатное платье.
Вы совершенно уверены в себе, насмешливы и циничны. Вы видели в своей жизни не одну обнаженную женщину, да даже если и одну: видел одну – считай, что видел всех. Вы точно знаете, что у женщин есть грудь и талия, их бедра шире и более округлы, а ножки тоньше и стройнее. И все-таки обязательно найдется еще одна Она, при взгляде на которую вы превратитесь в кусок желе и начнете умолять о большем, едва увидев ее тонкую лодыжку. И когда она разденется – вы задохнетесь от этой неожиданной красоты, забыв всех прошлых и не мечтая о будущих…
Он замер, превратился в камень, скрестил руки на груди и постарался придать лицу надменно-равнодушное выражение. Это с самого начала было обречено на провал, но он хоть попытался.
– Что это ты делаешь?
Джилл не выглядела ни смущенной, ни раздосадованной. На ее лице играла вполне светская улыбка.
– Я? Я воплощаю в жизнь свое конституционное право на свободу кататься в лимузине совершенно голой. Хочешь поговорить об этом?
– Нет!
В следующий момент Марк непроизвольно подался вперед, и его пальцы стиснули ее колено. Джилл Сойер вскинула бровь и погрозила пальчиком:
– Внимание! Вы нарушили границу. Просьба вернуться на свое место.
– Джилл, я…
– Ты первый начал. Это правда. Будь последовательным. Если бы мы находились в едином и общем пространстве, я бы соблюдала правила общежития, но ты сам провел границу. На моей территории я могу делать все, что захочу.
– Это безумие…
– Почему? Мне немного жарко, я не хочу потеть. Что до тебя, то я вовсе не настаиваю, чтобы ты тоже раздевался. Вот это действительно было бы безумием. Два нудиста в лимузине – перебор.
Следующие сорок пять минут поездки были слишком мучительны для Марка Боумена, чтобы нам хотелось смаковать их описание. Мужчины в некоторых аспектах гораздо уязвимее женщин. Ограничимся лишь упоминанием о том, что по приезде в отель «Сплендид» Марк Боумен вынужден был на некоторое время уединиться в кабинке мужского туалета, чтобы… э-э-э… прийти в себя.
Бальный зал был залит огнями многочисленных канделябров, которые в свою очередь отражались мириадами огоньков поменьше в колье и серьгах присутствующих дам. Черные и подтянутые мужчины лишь оттеняли великолепие нарядов своих спутниц, мерцали рождественские ели, важные официанты бесшумно скользили и ловко лавировали, неся на кончиках пальцев подносы с золотистыми бокалами шампанского.
Ежегодный благотворительный рождественский бал Веркара был одним из самых блистательных приемов сезона, попасть на него считалось честью – если приглашали устроители, и удачей – если удавалось достать билетик.
30 
