29 
Ей-богу, он не собирался ее целовать. Более того, он был искренне зол на нее, потому что ненавидел отсутствие логики. Поведение Томми Бартоломео никакому логическому объяснению не поддавалось, и, видимо, это было заразно, потому что и желание поцеловать ее возникло у Ти Джея абсолютно спонтанно, вне всякой логики, ведь, мысля логически, он должен был бы ненавидеть ее, а не...
Их губы слились, а через мгновение стало ясно, что они просто не в силах оторваться друг от друга. Томми всхлипнула и обвила руками шею Ти Джея, а он прижал ее к себе так крепко, словно хотел стать одним целым с ней, раствориться в ней, воссоединиться...
Это продолжалось несколько веков – или несколько мгновений? А потом откуда-то из внешнего мира до них долетел возглас, в котором смешались обида, удивление, злость и еще что-то.
– Томми!
Она отпрянула от Ти Джея, тяжело дыша, дрожа от возбуждения, и в серых глазах, еще подернутых дымкой желания, снова вспыхнуло прежнее сердитое выражение.
– Никогда, слышишь?! Никогда не смей делать этого!
Вероятно, она хотела прокричать это, но получилось только прошептать, и Томми Бартоломео прерывисто и жадно глотала воздух, не понимая до конца, что с ней происходит.
Ти Джей провел рукой по волосам – шапку он где-то потерял – и медленно обернулся.
В дверях гаража стоял высокий молодой парень с совершенно детским лицом. Только вот это дитя сейчас злилось, причем очень сильно. Томми обогнула Ти Джея по большой дуге и вышла вперед.
– Брюси? Что случилось? У тебя опять сломалась машина?
– Брюси должен поговорить с Томми. Это важно. Это очень важно.
Ти Джей медленно перевел дух. Это оказалось нелегко – по жилам все еще струился жидкий огонь, кровь стучала в висках. Он знал, каким-то внутренним чутьем обреченного знал, что никогда уже не сможет забыть вкус ее губ, тепло ее тела, нежный аромат пепельных волос, но теперь нужно было возвращаться в реальность, нужно было заново строить все свои замки и бастионы, отгораживаться от Томми Бартоломео и сладкого яда, таящегося в ее поцелуях.
Возможно, так она целовала и Фрэнки? А потом убила его? Или нет?
Брюси порывисто шагнул к Томми, но в этот момент снаружи послышался шум мотора, потом тишина и бодрый голос шерифа Билла Дайкса:
– Томми, девочка, ты здесь?
Брюси неожиданно метнулся в сторону, пробежал через гараж и скрылся за дверью в противоположной стене. Ти Джей шагнул вперед и схватил Томми за руку.
– Томми? Мне все равно нужно с тобой поговорить. Это касается Фрэнсиса Сомервилля... и некоего золотого медальона, который нашли в кармане его куртки. До встречи.
Ти Джей повернулся и сел в свою машину. Томми проводила его недоуменным и испуганным взглядом и поспешила навстречу шерифу. Ти Джей аккуратно проехал мимо них, даже не повернув головы. В данный момент он был не готов к встрече с представителями закона...
– Привет, дядя Билл! Что-то случилось?
Томми улыбалась и изо всех сил старалась выглядеть, как обычно, благодаря чему выглядела совершенно взъерошенной и растерянной, не говоря уж о предательском румянце, полыхавшем у нее на щеках. Билл Дайкс испытующе посмотрел на нее и кротко сообщил:
– Что-то застучало в моторе, когда я выезжал из низины. На ровной дороге все в порядке, а вот в гору...
– Конечно, я посмотрю...
Томми против своей воли посмотрела вслед машине Ти Джея. Губы горели.
Ее слишком давно никто так не целовал. Нет! Ее вообще никто так не целовал. Никогда.
Медальон. Золотой медальон, к которому она имеет отношение. «С любовью. Джейк». Но ведь он же...
– Кхм... Я говорю, постукивает мотор – нехорошо. Заглохну посреди леса, что тогда?
Томми смотрела на старого друга своего отца, не в силах вымолвить ни слова. Билл Дайкс был готов умереть за своего друга – после его смерти он считал своим долгом охранять и защищать его дочь. Но теперь, судя по всему, даже его защиты может оказаться недостаточно...
Томми прошептала: «Медальон...»
Загорелое лицо Билла исказила страдальческая гримаса.
– Я ума не приложу, откуда произошла утечка информации, девочка. Мне позвонил старый Макфарлан. Сказал, что на покойнике нашли твой медальон. Ты понимаешь, ЧТО это значит?
Она понимала. Это автоматически делало ее главной подозреваемой в убийстве Фрэнсиса Сомервилля. Теперь все понятно... Ти Джей знал это с самого начала.
29 
