119 
– Да.
– Вот и хорошо. До встречи!
Он уже был готов положить трубку, как Даника не выдержала и воскликнула:
– Тебе не кажется, что лучше мне сейчас все рассказать?
Ее беспокоила пресса. Она знала, что, если обвинение выдвинуто, то журналисты могут атаковать ее уже в аэропорту. Не каждый день им бросают из Белого дома такой лакомый кусок.
– Не могу, Даника, – отозвался Блейк. – Хэл все тебе расскажет в самолете.
И Блейк повесил трубку. Даника была вне себя: он всегда перекладывал грязную работу на других. С величайшим усилием она успокоилась и поднялась наверх, чтобы собрать чемодан, который миссис Хэнна только что распаковала. Она усмехнулась. Ей пришла в голову мысль о том, что в Вашингтоне ей понадобятся совсем не те платья, которые она носила в Мэне. Что ж, это и понятно – Вашингтон и Мэн были словно две разные планеты.
Через час в дом явился Хэл Фремонт. Он был бледен и сдержан.
Даника держала себя с Хэлом сдержанно. Хэл по дороге в аэропорт ввел ее в курс событий и рассказал, что ему было известно относительно выдвинутых против Блейка обвинений.
– Я пока сам не знаю всех подробностей, – сказал Хэл. – Но, судя по всему, нужно приготовиться к худшему. Конечно, мистер Линдсей ни в чем не виноват, но ему придется предстать перед судом.
Даника молча слушала. Несмотря на то, что Чилла и Джеффри попытались подготовить ее к неприятным событиям, но монолог личного адвоката Блейка поверг ее в настоящее отчаяние.
В Вашингтонском аэропорту их уже ждал лимузин. Когда они подъезжали к дому, Даника все еще надеялась, что ей удастся избежать встречи с прессой. Но на ступенях дома она увидела толпу журналистов.
– О Боже, – пробормотала она, – что же нам делать?
– Я вас проведу. Только, ради Бога, не говорите ни слова!
Едва машина затормозила, вокруг нее сомкнулась толпа журналистов. Хэл вышел первым, прикрывая собой Данику.
– Миссис Линдсей может как-то прокомментировать обвинения, выдвинутые против ее мужа? – послышался вопрос.
– Нет! – резко ответил Хэл.
Он помог Данике выйти из машины и, обняв ее за плечи, повел к двери. Он был невысоким мужчиной, но хорошо знал свое дело. Он помог ей пробиться к двери и подняться на ступеньки.
– Вам известно о том, чем занимался ваш муж в Бостоне, миссис Линдсей?
– Что вы почувствовали, когда узнали, что его обвиняют?
– Собирается ли ваш муж подать в отставку?
Хэл уверенно расчищал путь.
– В настоящий момент миссис Линдсей не готова отвечать на вопросы! – сказал он.
Они поднялись по ступенькам, но град вопросов продолжался.
– Насколько был близок ваш муж с Харленом Мэгнуссоном?
– Как вы полагаете, нет ли связи между смертью мистера Мэгнуссона и сегодняшними обвинениями?
– Какова была реакция сенатора Маршалла?
Входная дверь открылась, и Даника с Хэлом наконец-то попали в дом. Как только дверь захлопнулась, стало тихо. Дрожащая Даника опустилась на стул.
– Что за чушь они говорят? – проговорила она. – Как я могу относиться к обвинениям? Неужели они сами не понимают?
Хэл ободряюще потрепал ее по плечу и отступил в сторону. Даника подняла глаза и увидела на лестнице Блейка.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, Даника, – невозмутимо сказал он.
– Так же, как и мне, – ответила она, твердо глядя ему в глаза.
– Спасибо, что приехала так быстро.
Даника заметила, что за ними наблюдает не только Хэл, но и мальчик-слуга, и двое мужчин, которые стояли наверху. Она молча кивнула им.
Голос Блейка как будто дрогнул.
– Почему бы тебе с Хэлом не подняться в кабинет? Тебе не помешает быть в курсе того, о чем идет разговор.
Выбора у нее не было, и она поднялась следом за Блейком по лестнице, и он представил ее Рэю Пикерингу и Джейсону Фитцджеральду. Это были адвокаты, которые должны были его защищать в суде. Вникать в разговор ей не хотелось, слова долетали до нее, как сквозь сон. Она очнулась, только когда вошел слуга и сказал, что ее просят к телефону. Кивнув, она вышла из комнаты.
Больше всего на свете ей хотелось, чтобы это был Майкл. Но она знала, что сюда он вряд ли позвонит.
– Алло?
– Дорогая…
Внезапно на глаза Даники навернулись слезы.
– Мамочка! – выдохнула Даника. – Ах, мамочка, спасибо, дорогая, что позвонила!
Она никак не ожидала этого от матери. За много лет она приучила себя не ждать помощи от Элинор. И теперь вдруг ее сердце открылось и для матери, и Даника почувствовала себя маленькой девочкой, на помощь к которой пришла защитница – ее мать.
119 
