85 
Тем временем муж поставил машину в гараж. Она слышала, как хлопнула дверца, затем шаги по гравию дорожки и наконец по ступенькам. Он открыл кухонную дверь, вошел внутрь и остановился, пораженный.
– Энджи? А я и не знал, что ты дома.
– Я поставила машину в гараж, – сказала она, размышляя, что бы произошло, если бы она не сделала этого. Он что, проехал бы мимо дома, увидев ее автомобиль у дверей? Не слишком-то он обрадовался, увидев ее, – это ясно слышалось в его голосе. Не зная, что еще ответить, она потерла руки и сцепила большие пальцы.
– Что-нибудь случилось? – устало спросил он. Энджи едва не рассмеялась.
Что-нибудь случилось? Случилось то, что самое главное в их жизни рухнуло, а он еще спрашивает! Она посмотрела на мужа с изумлением.
– Я хочу знать, – уточнил он, – не больна ли ты? Она отрицательно покачала головой.
– Дуги не будет дома еще по крайней мере два часа, – сказал он.
– Я знаю.
Он настороженно посмотрел на нее, ожидая, не скажет ли она еще что-нибудь, постоял в дверях, словно, в зависимости от сказанного, он мог или войти на кухню, или вообще уйти.
– Почему я чувствую себя так, будто в чем-то виновата? – спросила она, когда не могла больше выдерживать пристальный взгляд Бена. – Связь на стороне завел ты, но виновата почему-то я. В этом нет никакой логики.
Однако печальный вид мужа доказывал обратное – винить во всем следовало ее. Именно она помыкала им все это время, пока они находятся в браке, и тем самым толкнула в объятия другой женщины. Если он и совершил ошибку в том, что завел любовницу, то свою ошибку она совершила значительно раньше.
Она почувствовала тяжесть в ногах, в руках, во всем теле и впервые спросила себя, нет ли положительных сторон в параличе? Он освобождает свою жертву от необходимости действовать и от ответственности за поступки.
Но если она перестанет действовать, то никто и пальцем о палец не ударит. Раньше Бен молчаливо признавал право руководства семьей за ней – и она не возражала. Зато сейчас возражала она. Ей захотелось, чтобы хотя бы раз он выступил инициатором.
Но она хорошо его выдрессировала. Он выжидал.
Наконец, слабо улыбнувшись, она произнесла:
– Мне кажется, нам необходимо поговорить.
– Нам, – спросил Бен, – или тебе?
– Мне! – выкрикнула Энджи, вложив в это короткое слово всю негативную энергию, накопленную ею за последнее время. Бен ужасно обидел ее. Ничто из того, что она могла причинить ему, не могло сравниться с этим оскорблением. – Я хочу, чтобы ты мне ответил, что происходит в этом доме. Мы продолжаем соблюдать обычный жизненный ритуал, но это не более чем фарс. Наша семья распадается. Мы ходим один вокруг другого и избегаем смотреть друг другу в глаза. Между нами разорваны все связи.
Он даже бровью не повел в ответ на ее гневную тираду.
– Бен!
Он пожал плечами:
– Что я могу добавить? Ты сказала только что все.
Дрожащими губами она втянула в себя воздух. Старые привычки умирают с трудом. Он даже и не попытался помочь ей.
Тихо, устало и покорно она промолвила:
– Пожалуйста, Бен. Скажи, о чем ты думаешь. Только скажи, о чем ты думаешь на самом деле. Я не хочу ничего тебе говорить, ни в чем упрекать. Я только спрашиваю. Ведь я не знаю, что происходит в твоей душе. Я не знаю, чего ты хочешь. Я даже не знаю, что делать мне при сложившихся обстоятельствах.
– Измениться, – ответил он. Она посмотрела на свои руки.
– Ладно, я заслужила это. – Она отвела взгляд. – Но пойми, таковы были правила игры – всегда знать, как нужно поступить. Я всегда гордилась тем, что знала как. И никто, в том числе и ты, не пытался мне в этом противостоять. Но при этом я никогда не думала, что унижаю тебя, делаю тебе больно. Возможно, ты и чувствовал нечто подобное, но я не совершала ничего намеренно. Я просто всегда была такой, какая я есть.
– Маленькой мисс Совершенство.
Она снова погрузилась в изучение своих рук. Сила его неприязни продолжала угнетать ее. Собрав остатки самообладания, она как могла более доброжелательно произнесла.
– Очевидно, нет, Бен, иначе я не сидела бы здесь с тобой. Поговори со мной, Бен. Посоветуй, как нам быть дальше. Скажи, что ты хочешь. Ты говоришь, что я никогда не слушаю тебя. Так вот, сейчас я стараюсь слушать и слышать тебя. Но я не смогу ничего услышать, если ты не будешь говорить.
Бен засунул руки в карманы своих вельветовых брюк, некоторое время стоял задумавшись и наконец произнес:
85 
