Особенно,... 
83 
— Вы были сердиты? — спросил второй детектив.
Дебора мысленно вернулась в день похорон.
— На Джона?
— На семью МакКенна.
— Нет. Мне было стыдно и больно. У них горе. Я понимала их чувства. — Она нахмурилась. — Извините. Но мне не совсем ясно, к чему все эти вопросы? — Джон сказал ей об этом. Ей хотелось, чтобы детективы подтвердили его слова.
Но вместо этого Филдинг спросил:
— Разговаривали ли вы еще с Джоном после аварии?
— Да. Я интересовалась отчетом группы по восстановлению событий. Я звонила Джону несколько раз, чтобы узнать, не пришел ли отчет.
— А ваш адвокат не мог этого сделать? — спросил второй детектив.
— Мой адвокат?
— Хол Труттер. Он тоже звонил Джону?
— Вам придется спросить об этом у него самого, — ответила Дебора. Она не собиралась говорить вместо Хола. — Хол как раз мой друг, — подчеркнула она, чтобы показать разницу между их отношениями и отношениями, которые были у нее с Джоном. — Я не нанимала адвоката.
— Он также дружит и с Джоном Колби.
— Они вместе играют в покер.
Первый детектив сказал:
— Давайте вернемся к начальнику полиции. Насколько я понял, он ваш пациент.
— Да. Он и его жена. Мой отец более тридцати пяти лет работает врачом в Лейланде. Я не знаю, когда точно они стали нашими пациентами, но очень давно. Джон ходит к моему отцу, а я наблюдаю Елену.
— Почему так? — спросил второй детектив, явно игравший роль плохого полицейского.
Дебора посмотрела на него.
— Мужчины обычно чувствуют себя комфортнее, если их осматривает мужчина, а женщины — если осматривает женщина.
— Тогда выходит, что вы никогда не осматривали Джона?
Она нахмурилась.
— Какое отношение это имеет к аварии? — Дебора согласилась на разговор, но не на разглашение конфиденциальной информации. — Я понимаю, что вдова расстроена. Она хочет обвинить кого-то в смерти мужа.
— Это Колби сказал?
Он это говорил. Но и Том тоже. Том, которому она рассказала об игре в покер. Том, который знал, что она просила Джона сообщить ей об отчете. Том, которому, как она думала, можно доверять.
— Джону не нужно было этого делать. Я догадливая. С похорон меня выпроводил брат Кельвина МакКенны. Он обвинил меня в том, что я надеюсь выйти сухой из воды.
— А вы надеялись? — спросил второй детектив.
Терпение Деборы было на исходе. Она разочаровалась в Томе, была напугана иском. Переживала за Грейс. Она хотела одного: забрать обед у Ливии и поехать обратно к Джил.
— Вы бы не спрашивали об этом, если бы видели, что на месте происшествия в тот вечер работала команда полиции штата. Они осмотрели все, сфотографировали. Вы не доверяете их отчету?
— В этом отчете ничего не сказано о возможном сговоре между вами и начальником полиции.
— Это вы пришли к такому заключению?! — спросила Дебора. Когда Гай Филдинг встал между ними, подняв руки, она понизила голос, но не намного. Она была в бешенстве. — Полиция штата не нашла никаких доказательств нарушений с моей стороны. В отчете также сказано, слово в слово: «Пострадавший не бежал по дороге до того, как подъехал автомобиль. Он выбежал из лесу прямо под колеса». Это вы тоже расследуете? Честно говоря, я уже начинаю сомневаться, кто здесь жертва. Мы с дочерью пережили такой ужас из-за человека, который легкомысленно бегал посреди ночи при нулевой видимости. Лично я думаю, — она перевела взгляд с одного детектива на другого, — что вы не там копаете.
— А где нам копать? — спросил первый детектив, с ноткой в голосе, которую Дебора решила принять за уважение.
— Вдова. Спросите у нее, что ее муж делал там в такой вечер. Спросите, почему на его одежде не было светоотражающих элементов и почему у него не было знака, что он принимает препарат, который может стать причиной смертельного кровотечения. Спросите, почему ей так сильно хочется повесить эту смерть на кого-нибудь другого.
* * *
Не успела серая машина свернуть за угол, как Дебора набрала номер Карен.
— Хол дома?
— Еще нет, но он звонил. Одному из его клиентов предъявлено обвинение в суде. Хол несколько месяцев работал с обвинителями, чтобы этого избежать, но теперь клиент запаниковал. Хол с ним. — Она помолчала. — Когда я слышу истории вроде этой, то чувствую себя виноватой за то, что воображала Бог знает что. Скажи мне, что я дура, Дебора.
— Ты не дура, — возразила Дебора. — Ты — человек.
83 
