29 
— Морт, я боюсь, что не смогу. У меня просто не будет достаточно времени, чтобы целиком отдаться работе…
— Скорее уж нет желания, да?
— Ты хотел поговорить об аренде?
Почему-то он долго и насмешливо смотрел на нее, а потом заговорил совсем другим тоном:
— Что ж, поговорим об аренде. Что ты предпочитаешь? Чтобы я нашел и оплатил для тебя другой вариант жилья? Это вполне возможно, и я…
— Я не хочу от тебя никаких денег, Мортимер. Я просто хочу переехать — и все.
— Тогда объясни это Билли.
Люси вздрогнула — настолько жестко зазвучал голос Морта. Потом он вынул из кармана листок бумаги и протянул ей. Люси медленно развернула листок, уставилась на печатные буквы…
— Не понимаю. Ты что, переписываешься с моим сыном?
— Скорее он мне пишет. Я просто адресат.
— Но как он… Господи, какой стыд…
— Дура ты, Люси!
Она даже не обратила внимания на «дуру». Она читала отчаянное письмо своего девятилетнего сына, который просил Морта Бран-да не выгонять их с мамой из коттеджа на опушке, потому что у них Презент, и луковицы тюльпанов, которые нужно обязательно выкопать в октябре, и запруда на речке, которую Гарри просто не сможет достроить один, а помочь ему некому, ведь с ним почти никто не дружит, потому что Гарри — инвалид…
Морт негромко кашлянул.
— Скорее всего, Сара дала ему мой адрес, а потом… или у вас нет компьютера?
— Нет… Он научился в школе, но дома у нас нет. Что ты ему ответил?
— Да не помню я, спроси у него, это же не тайна! Я хотел сказать совсем другое, просто… Тебе не нужно волноваться, понимаешь, Люси? С твоей арендой все в порядке, живите на здоровье, я не собираюсь ничего менять, и вы мне никак не можете помешать.
— Спасибо, добрый господин!
— Ха! Так я и думал. Гордость до небес, да? Кровь кавалерственных дам стучит в твое сердце? Между прочим, лучше бы ты пошла в отца!
— Что ты имеешь в виду?
— Да то, что лорд Февершем, хоть и происходил из древнего рода и все такое, был отличным дядькой, добрым, веселым, отзывчивым! Его в Грин-Вэлли до сих пор все вспоминают добрым словом. Но нет, тебе обязательно надо было избрать идеалом свою маменьку! Ладно. Делай что хочешь, уезжай, снимай квартиру — а потом парнишка будет считать меня эгоистом и самодуром, выгнавшим вас из родного дома!
— Неправда! Я никогда так не считала и ему этого не говорила!
— Тогда почему он умоляет меня? Почему… Ты уже нашла что-нибудь?
— Нет еще. То, что нашла, — ужасно.
— Ищешь и будешь искать? — Да.
— Почему, Люси? Неужели из-за того, что между нами произошло?
Она подняла голову и тут же поняла, что зря это сделала. Карие глаза Морта впились в нее, теперь уже она не могла отвести взгляд.
А что, собственно, произошло? Всего-то — Мортимер Бранд полностью и навсегда изменил всю ее жизнь. Настолько, что даже сейчас, десять лет спустя, ничего не изменилось.
Она по-прежнему любит только его. Мечтает только о нем. Хочет только его.
Именно поэтому нужно что-то делать. Нужно все изменить. Собраться с силами — и начать заново.
— К тебе это не имеет отношения, Морт. Просто… Здесь прошли самые счастливые годы моей жизни. Теперь этот период закончен. Надо уезжать.
— Я бы согласился с тобой, но неужели ты всерьез считаешь, что занюханная конура в китайском квартале — это предел мечтаний? Разве Билли это заслужил?
Вот же наградил Господь сыночка языком! Ничего нельзя доверить, все разболтал!
— Эта конура мне по карману. В письме об этом нет ни слова, откуда ты узнал?
— Вчера мы говорили с Билли по телефону. Вы как раз вернулись с просмотра.
Будь проклят технический прогресс!
— Люси, ты извини, что все это получилось без твоего ведома…
— Извиняешься — и думаешь, этого достаточно? Мой сын проводит время в разговорах с незнакомцами…
— Я не незнакомец. А мальчик хотел, чтобы было лучше тебе. Он тебя любит, и не стоит его за это ругать.
— Я сама разберусь со своим сыном.
Она вскочила, но и Морт тоже поднялся с дивана.
— Люси, я пришел не для того, чтобы у парнишки были проблемы. Он хороший мальчик. Во многом — благодаря тебе. Я прекрасно понимаю, как нелегко было растить его в одиночку, я сам вырос без отца…
— Можно подумать, тебя это волнует!
— Меня это волнует, Люси. И поэтому я здесь.
Карие глаза гипнотизировали ее, а на дне их горел огонь, хорошо ей понятный. Люси изо всех сил стиснула кулаки.
29 
