54 
Это был Дик Хоук, и голос у него звучал очень, ну очень взволнованно.
— Адель? Извините, что звоню вам домой, но я только что прилетел, а тут полный разгром.
Адель охнула:
— Нет-нет, не волнуйтесь, мы просто решили на время вашего отсутствия спрятать Айрин, потому что тут кое-что случилось… одним словом, она в безопасном месте.
— То есть то, что вся квартира разгромлена, а дверь не заперта на замок — это нормально?
Адель почувствовала укол тревоги. Николь сказала, что Айрин выспится и уедет на рассвете. Возможно, что-то напугало ее ночью и…
— Адель…
— Да, Дик?
— Я нашел здесь записку. Она ее начала писать для меня, но бросила. «Дик, не волнуйся, мне позвонила Адель и дала адрес…» Что за адрес вы ей дали, Адель?
Адель в волнении вскочила с дивана. Они с Айрин не говорили по телефону, адрес должна была лично передать ей Николь. Что происходит?
Адель торопливо рассказывала Дику события вчерашнего дня, прыгая по комнате на одной ноге и пытаясь застегнуть сапог. Наконец сапог был побежден, с Диком условлено о встрече через час, записка мужу начертана прямо на обложке телефонного справочника — и Адель Гор пулей вылетела из квартиры. Ей нужно было срочно поговорить с Николь Дживс.
Николь встретила ее в халате, лохматая, ненакрашенная и сильно пьяная. В руках она сжимала полупустую бутылку джина и стакан, в углу рта дымилась сигарета. Сейчас Николь выглядела куда старше и потрепаннее того златокудрого ангелочка, который каждый день приходил в офис «Интелькомстар» и которого Адель Гор привыкла считать своей подружкой.
Именно выпитый джин помог Адель выяснить правду, после чего она бессильно привалилась к косяку двери.
— Господи, как же ты могла?!! Что ты наделала, Ник…
— Да пошла ты к черту, Адди! Вы с Айрин совсем чокнулись. Ей же объясняли, что не надо связываться с такими шишками…
— Я не об этом, Николь. Как ты могла… участвовать в этом?
Блондинку шатнуло вперед, Николь со злостью зашипела прямо в лицо Адель:
— Как я могла? Да очень просто. Вся жизнь — дерьмо, Адель. Вся моя жизнь. Я прыгаю из постели в постель и с ужасом считаю дни, которые летят все быстрее и быстрее. Мне тридцать пять, Адель, и все, что у меня есть, это пара лет. А уж после того, как этот старый придурок Адам оказался такой скотиной… Вопрос цены, Адель. Ничего личного.
— Это подло.
— Да. Это подло. Как, собственно, и вся моя жизнь.
— Николь… Где Айрин?
Николь молчала, смотрела в сторону. Потом хмуро бросила:
— Не лезь ты в это дело, Адди. У твоего мужа бизнес, а Джефф…
— Где Айрин, Николь?
— Западное шоссе…
Они неслись по темному хайвею, и на горизонте мрачно вспыхивали молнии. Гроза уже удалялась, но дождь все еще шел, холодный и противный, заливающий лобовое стекло серой мутной жижей.
Адель посматривала сбоку на Дика и отчаянно трусила. Историю с Николь он выслушал с ТАКИМИ глазами, что Адель стало очень страшно, хотя она-то не была виновата ни в чем… Но за руль ее машины Дик сел сам и вел уверенно, без истерики.
Он действительно был похож на ястреба, сухощавый, очень сильный — это как-то сразу становилось ясно окружающим. И надежный. Адель не могла бы объяснить точнее, а через несколько минут стало некогда об этом думать.
Полиция отгоняла репортеров, мощные полицейские прожекторы освещали узкую и наполовину размытую дорогу, зажатую между рекой и горным склоном. В этот самый склон уткнулся покореженный бежевый «форд». Чуть выше, на склоне, что-то белело.
Дик вылез из машины, почти бегом подбежал к «форду», заговорил о чем-то с офицером полиции… Адель стиснула руки так, что стало больно. Вот Дика пропустили за оцепление… он коротко глянул вниз, с обрыва, где у самой реки тоже собралась толпа людей… вот задрал голову и стал смотреть на темный и мокрый склон…
Через секунду Адель увидела, как Дик торопливо и ловко взбирается по скользкой глине, как добирается до какой-то плоской площадки и с размаху падает на колени, как прижимает к себе что-то, невообразимо грязное и странно неподвижное… Адель разрыдалась, когда поняла, что это грязное и неподвижное — Айрин.
Айрин снился сон. Очень хороший и добрый сон, в котором все, абсолютно все встало на свои места. Там были и Клифф, и Адель, и совершенно трезвый папа, и Дик, и молодая, смеющаяся мама, и карусели по воскресеньям, и улыбающиеся лица, и собаки, и две чашки кофе на кухне, и пахнет пирогами и медом, а потом раздается звонкий топот босых пяток, и не страшно, не страшно, потому что отважного спринтера наверняка подхватят те самые надежные руки, в которых… Которые сейчас обнимают ее, мягко убаюкивают, все дальше уносят от страшного скользкого обрыва и из черного леса…
54 
