с удовольствием перечитала 
17 
– Господи, что происходит?!
Он остановился, словно налетел на невидимую стену. Судорожно схватил ртом воздух и стал медленно приваливаться к стенке. Сердце билось почему-то в ушах.
Джессика стояла в дверях, видимо, кухни и изумленно смотрела на полуголого, всклокоченного мужчину с необыкновенно бледным лицом. Она была очень красива, Джессика Лидделл. И очень встревожена.
А потом Арман перевел глаза ниже и увидел две тонкие ручки, крепко обхватившие ногу Джессики. И серьезное, испуганное личико пятилетней девочки, с недетским ужасом смотревшей на него из-за ноги своей тети.
Черные глазенки были полны слез. Нежные губки некрасиво кривились. Синие тени под глазами стали глубже, золотые кольца волос разом развились и обвисли. Принцесса Элль, смертельно испуганная, дрожащая, затравленная, с диким ужасом смотрела на своего родного дядю, видя в нем исключительно угрозу для своего маленького сиротского мирка.
– Все в порядке, красотка Элли. Не пугайся и не плачь. Вот какой шум твой дядя поднял! Наверное, ему приснился плохой сон…
Чья бы корова мычала, ошарашенно подумала часть мозга Армана Рено. Плохие сны скорее по вашей части, мадемуазель… А сны Армана Рено, наоборот, вернее было бы отнести к ХОРОШИМ снам. Насыщенным таким снам, содержательным. После таких снов подростки обычно просыпаются с мокрым пятном на простыне, а потом отцы рассказывают им про секс…
Элиза не сводила черных угольев глаз с опасного чужака. Было видно, что звуки голоса Джессики ее успокаивают и придают хоть немного уверенности, но это выражение на лице маленькой девочки было невыносимо.
Арман почувствовал нечто, очень напоминавшее раскаяние.
– Я… я думал… я решил, что вы ее забрали.
Она вспыхнула.
– Я же сказала, что не собираюсь этого делать.
– Но ваша комната… Там такой хаос…
– Там всегда так. У меня не хватает времени на уборку. Что вы творите, Арман! Вы ее до смерти перепугали. Хорошо вы начинаете знакомство, нечего сказать.
С этими словами она подхватила Элисон на руки и понесла в кухню, шепча что-то ласковое ей на ушко. Потом из кухни донеслась тихая песенка, слов Арман не разобрал, а потом детский прерывистый вздох.
Арман с облегчением вздохнул. Вроде обошлось.
Bien, барон! Вы неподражаемы. Прекрасное начало большой дружбы с маленькой племянницей.
Он неловко потоптался в коридоре и рискнул войти в кухню, вернее, осторожно встать на пороге. Элиза сидела за столом и с интересом наблюдала за Джессикой, а та кружилась и напевала что-то очень веселое и нежное.
Девочка очень бледна и худа, это сразу бросается в глаза, однако все равно красавица. Эти золотые локоны в сочетании с черными глазенками прелестны.
Одета аккуратно и со вкусом, надо набавить ее рыжей тете еще один бал. Голубое платьице, белые носочки, удобные туфельки… Арман мог на глаз определить, что детские вещи куплены в хорошем магазине и стоят недешево. Рыжей пришлось нелегко, дети в наше время – удовольствие накладное.
Он уже открыл рот, чтобы спросить, можно ли ему позавтракать с дамами, но яростный взгляд изумрудных глаз заставил его промолчать. Не переставая кружиться, Джессика пропела в ритме песенки:
– Просто стойте на месте. Очень тихо.
Он глупо кивнул, чувствуя себя полным идиотом. Все, в чем она его вчера обвиняла, подтвердилось. Несдержанный, грубый эгоист, не умеющий вести себя с детьми. Уж теперь она наверняка не доверяет ему.
Чувствуя настоятельную потребность сказать хоть что-то, он промямлил:
– Как вы спали?
Она только возмущенно взглянула на него. Вообще-то она этого не помнила, потому что ночь была каким-то странным сплетением кошмаров и беспросветной тьмы – к этому Джессика уже привыкла за полгода. Обычно помогали таблетки, которые ей выписали в лечебнице, но вчера она их не выпила, поэтому дико болит голова. В любом случае, это не касается Армана Рено!
– Стойте там, кому сказано! Элли, посмотри, какие смешные сосиски! Это будут поросята, а мы с тобой будем их пасти на зеленой тарелочке… Стойте на месте, черт бы вас побрал!
Элли недоверчиво разглядывала пузатые розовые сосиски, а потом взяла одну руками и стала есть. Словно зверек, с горечью подумал Арман. Дикий зверек, понятия не имеющий о приличиях. Неужели все это последствия психической травмы?
– …Вот какая Элли умница! А теперь молоко с медом, чтобы были румяными щечки. И я с тобой за компанию. Ложечку мне… ложечку тебе… ложечку мне… ложечку тебе… Сядьте на стул, не торчите столбом… Ложечку тебе… Вы же кажетесь ей волосатым чудовищем… Ложечку мне… А великанов мы боимся, особенно великанов без штанов!
17 
