Особенно,... 
28 
— И вы поверили? Вы же знаете Броди, — вскричала я, бросив на него быстрый взгляд. Он стоял, прислонившись к раковине и сложив руки на груди. На его лице тоже застыло выражение злости. — Он же проводил с нами праздники как со своей семьей. Неужели вы думаете, что он способен завести интрижку с женой партнера?
— Они с Дэнисом давно не партнеры. Больше пяти лет.
— Мы с Броди никогда, никогда не состояли в сексуальных отношениях, — поклялась я и снова опустила глаза. Я чувствовала себя неловко. — Дэнис не прав сейчас. Это все из-за ревности, из-за нестабильности своего положения, не знаю из-за чего еще.
— Мне надо идти, Клер.
— Когда дети вернутся домой?
— Я не могу сказать.
— Они попадут домой на уйк-энд?
— Клер!
— Я всего лишь пытаюсь получить от вас хоть какую-то информацию, Ховард. Я не представляю, что мне сейчас делать. Я не хочу невольно причинить им боль, они ведь еще ни разу в жизни не сталкивались с подлостью. Я не хочу, чтобы Дэнис врал им. Я не хочу, чтобы он настраивал их против меня. Если он недоволен мной, он должен обсудить все со мной, а не вовлекать в это детей. Они не пешки в его игре.
— Дэнис это знает.
— Но однажды все тайное станет явным, это факт. И ничего уже не вернешь назад. И они этого никогда не забудут. Позаботьтесь о моих детях для меня, Ховард, — попросила я. — Объясните Дэнису, что их надо поберечь. Если он поведет себя неправильно, все пропало.
— Он любит их, Клер.
Да уж, все всегда полагали, что он и меня любил. Какие слова он говорил месяц назад на мой день рождения! Он вручил мне красиво упакованную коробку, в которой лежала еще одна красиво упакованная коробка, а в ней еще одна, где хранилась пара сережек, созданных ювелиром, которым — он это знал — я восхищалась. Я была так тронута при мысли, что Дэнис вложил в этот подарок всю душу, что он старался, упаковывая его. И конечно же он сказал, что любит меня.
Интересно, что он имел в виду, произнося эти слова?
Ночь я провела у Броди. Это оказалось самым простым и разумным решением. Слишком расстроенная всем произошедшим, я побоялась уезжать. Броди был моим ближайшим другом. Он знал, как сильно я волновалась за детей и как остро переживала разлуку с ними. С ним я могла спокойно плакать, бушевать или сидеть молча. Я так и сделала. Он накормил меня тушеным в бургундском соусе цыпленком и приготовил горячую ванну. Он даже постелил мне в комнате Джой.
Утром Броди настоял на том, чтобы проводить меня в Бостон на встречу с Кармен, и я не стала возражать. В том уголке моей души, который раньше занимали дом и семья, образовалась пугающая пустота. Я чувствовала себя изможденной, слабой и испуганной, а присутствие Броди помогало мне держать себя в руках, за что я испытывала к нему искреннюю благодарность.
А вот Кармен Нико нет.
Глава четвертая
Офис Кармен находился на четвертом этаже здания, каменная облицовка которого была вся заляпана городской грязью. Старомодный квадратный лифт помещался за ажурными железными решетками, которые гремели при подъеме и спуске, при входе и выходе. Сам офис оказался более современным.
Приемную только что убрали: аккуратно сложенные журналы без единой пылинки рядом с телефоном на полированном дубовом столе, два стула и роскошное кресло, секретарская конторка и сочетающийся с ней по стилю кофейный столик, пейзажные гравюры и со вкусом подобранные рамки, вычищенный пылесосом ковер.
Ничего яркого, помпезного, утрированного и запугивающего, как в конторе Ллойда Ашера. В милом и привлекательном офисе, отделанном в теплые тона — зеленый, абрикосовый, коричневый, — царила мирная и спокойная атмосфера, хотя вопросы тут решались далеко не приятные. Я была уверена, что мне не станет лучше до того, как я снова вернусь к детям, сомневалась, что смогу вздохнуть свободно до того, как осознаю, что именно задумал Дэнис. И все же в приемной Кармен Нико витало нечто вселяющее надежду.
Адвокат оказалась настолько сердечной и открытой женщиной, что ее от природы некрасивая внешность не бросалась в глаза. Высокая, с темными волосами, с оливкового цвета кожей и маленькими золотыми колечками в ушах, Кармен встретила меня широкой улыбкой и рукопожатием, а Броди насмешливо бросила: «Привет, красавчик», — и легко поцеловала в щеку. Она без колебаний жестом указала ему на одно из кресел, взяла меня за руку и провела через маленький холл к себе в кабинет.
28 
