Особенно,... 
46 
Аромат цветов, незнакомый, но очень приятный. Рокот прибоя, далекий, сдержанный. Тоже приятный.
Она осторожно приоткрыла глаза, ожидая увидеть знакомый пейзаж — и тут же вытаращила их во всю ширь.
Пейзаж разительно поменялся. Собственно, он и пейзажем уже быть перестал. Конни Шелтон лежала на широченной мягкой кровати, под белым легким покрывалом, голова ее покоилась на настоящих подушках, а вокруг — вокруг была нормальная человеческая комната. Стены, обшитые светлым деревом, несколько изящных гравюр. Белая тумбочка у кровати, белый столик у стены напротив. На столе ваза с цветами. Никаких ярких оттенков, только белое, кремовое, желтое…
Окно во всю стену. Может быть, оно же и дверь. Кисейные занавеси колышутся от легкого ветерка. За кисеей — изумрудная зелень и бирюза неба. Красота.
Конни прикрыла глаза и громко сказала:
— Я Констанция Шелтон. Я умерла на необитаемом острове и меня забрали в рай.
— Нет еще. Рано.
Видимо, ангел, умиленно подумала Конни, не открывая глаз.
Ангел оказался деятельным и настырным. Ангельские руки приподняли Конни, взбили повыше подушки, отвели волосы со лба, а потом этот бесстыжий ангел взял и поцеловал девушку прямо в губы! Конни возмущенно открыла глаза, машинально отвечая на поцелуй, потом отстранилась и выпалила, задыхаясь:
— Ну у тебя и глазищи!
Рыжий ангел с зелеными глазами широко улыбнулся и уселся по-турецки в ногах у Конни. Дик Джордан, собственной персоной.
— С возвращением, светлая. Я уже начал волноваться.
— Дик, что это все значит? Как? Когда? Каким образом?
— Я же обещал, что нас найдут? Вот нас и нашли. Прилетел вертолет, тебя взяли на руки, занесли в него и полетели на Эльютеру. Я сам влез.
— Дик… я ничего не помню… Что со мной было?
— Доктор что-то такое говорил, но я не очень расслышал. Меня выгнали из комнаты. Сказали, что тебя надо осмотреть. Я не стал им объяснять, что мы давно уже рассмотрели все…
— Замолкни, бесстыдник! Не хочу слушать!
— Поцеловать можно?
— Нет! Да! Так мы на Эльютере?
— Так я целую?
— Подожди. Мы там, где я должна быть?
— Хороший вопрос. Конни…
— Дик, что ты…
Рыжий просто нырнул под покрывало у нее в ногах, стремительно прополз под ним и заключил Конни в объятия. Смеясь и целуясь, девушка выяснила заодно, что под покрывалом на ней совершенно ничего нет. То есть абсолютно. Кроме Дика…
— Это что такое?! Мистер Джордан! Мисс Шелтон нужен покой и здоровый сон, а вы…
— Это массаж. Тантрический. Очень оттягивает, док. Вы ее не узнаете через полчаса…
— Идите отсюда. Ну как наши дела, моя дорогая?
Конни, красная от смущения, забилась под покрывало и смотрела на говорившего во все глаза. Именно так и должен выглядеть доктор. Кругленький, благообразный, с венчиком седых волос, золотыми круглыми очками и стетоскопом в кармане белого парусинового пиджака…
— Так-с, посмотрим. Зрачки хорошие, просто замечательные. Пульс… изумительный, хотя и несколько учащенный… Румянец… Температура… Вы знаете, а мне все нравится! Вы отлично восстанавливаетесь. Всего двое суток, а вы уже…
Конни едва не выпрыгнула из-под одеяла, вовремя вспомнив о своей наготе.
— Сколько?! Двое суток? Какой сегодня день?
— Воскресенье, моя дорогая. Благословенное воскресенье, и погода ему под стать.
— И все это время я здесь лежу?
— О да, моя милая. Лежите пластом, я бы так сказал. Вас привезли под утро в пятницу, на вертолете. Старик Босуорт разбудил меня — вообще-то я здесь на отдыхе, кстати, позвольте представиться, доктор Легри, — и позвал к вам. Вы, девочка моя, выглядели отвратительно. Ваш рыжий хулиган мешался под ногами…
— Доктор, так что со мной?
— Как вам сказать… Несомненный перегрев на солнце, последствия шока, ушиба головы, легкое сотрясение мозга, небольшое истощение, обезвоживание… Всего помаленьку, но вкупе! Единственное, что вам необходимо, это отдых, отдых и еще раз отдых. Сон. Посидеть на веранде. Фруктовый сок, легкая пища. И никаких тантрических массажей!
Конни вторично залилась краской и спряталась под покрывало. Толстенький доктор подмигнул ей и поднялся, чтобы уйти. Уже в дверях он серьезно заметил:
— А вообще ваш парень просто молодчина. Более заботливой сиделки мне не приходилось видеть за всю многолетнюю практику.
Доктор ушел, а Конни откинулась на подушки, пылая от стыда. Сиделка! Дик Джордан — сиделка! Он ухаживал за ней, мыл ее, провел с ней два дня…
46 
