Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
48 
Проговорив все это, он медленно продефилировал к выходу. У него был вид ковбоя, который только что победил в стрельбе.
Впрочем, правильнее бы было сказать, что он начал дефилировать к выходу. Все бы закончилось хорошо, дефилируй он чуть быстрее.
Потому что в массе людей, наблюдавших за этой сценой, находился, кроме всех прочих, еще и Борис Пелковски.
И тут этот Борис Пелковски – со своей пластинкой для исправления прикуса на зубах, со свитером, запиханным в штаны, – вышел вперед и крикнул:
– Эй, не так быстро, ковбой!
Хэнк продолжал идти как шел. То ли он не расслышал крика Бориса, то ли не хотелось ему, чтобы маленький гениальный русский скрипач омрачил эффект его триумфального ухода.
Тогда Борис учудил нечто совсем безумное. Он побежал за Хэнком, схватил его за руку и как заорет:
– Ты только что обслюнявил мою девушку, урод!
Я не шучу. Пишу все, как и было. Ох, как при этих словах затрепетало мое сердце! Ах, если бы хоть какой-нибудь парень (Майкл, конечно, да, да) сказал бы что-нибудь подобное про меня! Не самая классная девчонка, а моя девушка! Борис только что назвал Лилли своей девушкой! О-о-о, знаю я все про этот феминизм, и что женщины – это не собственность и неприемлемо требовать от них, чтобы они признавались в том, что они чьи-то. Но – ах! Если бы хоть кто-нибудь в этом мире (Майкл!) мог бы сказать, что я его девушка!
Тут Хэнк обернулся:
– Чего?
И тут – откуда что взялось – Борис дал Хэнку по морде! Бах!
Но вот только как «бах» удар не прозвучал. Слышен был лишь какой-то непонятный треск. Как будто что-то сломалось. Все девчонки в столовой вскрикнули, испугавшись, что Борис повредит красоту Хэнка.
Но беспокоиться нам было не о чем: звук произвела рука Бориса, а не скула Хэнка. На лице Хэнка не оказалось ни царапинки. А вот Борис сломал руку.
И вот что это означает.
Больше никакого Малера!
УРРРРААААААШ!
Принцессам, конечно, не подобает радоваться чужому несчастью.
31 октября, французский
Одолжила у Ларса мобильник и сразу после ланча позвонила в «Сохо Гранд». Должен же кто-нибудь сообщить бабуле и дедуле, что Хэнк жив-здоров. Называется, правда, теперь Фордом, а так… ничего.
Бабуля не иначе как сидела рядом с телефоном, потому что взяла трубку после первого же гудка.
– Кларисса? – закричала она. – Ничего нового! От них ни звука!
Странно. Клариссой зовут бабушку.
– Бабуля? – сказала я. – Это я, Миа.
– А, Миа, – бабуля нервно усмехнулась, – извини, деточка. Я думала, звонит принцесса. Ну, эта, вдовствующая принцесса. Другая твоя бабушка.
– Бабуля, да. То есть, нет. Это я. Звоню, потому что только что видела Хэнка и говорила с ним.
Бабуля молчала секунду, а потом как вскрикнет! Я даже трубку от уха отдернула.
– ГДЕ ОН? – завопила она. – СКАЖИ ЕМУ, ЧТО КАК ТОЛЬКО Я ДОБЕРУСЬ ДО НЕГО, ТО…
– Бабуля!!! – заорала я.
Мне было страшно неловко, потому что ее крик слышали все, кто в данный момент находились в коридоре и, понятное дело, с повышенным интересом смотрели на меня и ждали продолжения. Я спряталась за Ларса, чтобы абстрагироваться от этого всеобщего внимания.
– Бабуля, – только и ответила я, – он заключил контракт с «Форд-Моделз Инкорпорейшн». Он у них теперь новая мужская модель нижнего белья от Кельвина Кляйна. У него головокружительный взлет, прямо как…
– НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ? – взвыла бабуля. – Миа, вели этому мерзавцу перезвонить мне НЕМЕДЛЕННО!
– Бабуля, сейчас никак не могу, потому что…
– НЕМЕДЛЕННО! – повторила бабуля, не слушая меня. – Или у него будут БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ!!!
– Хм, – сказала я. Звонок на урок уже звенел. Ладно, бабуля. А как там… свадьба?
– Как там… ЧТО?
– Да свадьба.
– Разумеется, все идет своим чередом. Подготовка в самом разгаре. А почему ты спрашиваешь?
– Да так… А ты говорила с мамой?
– Разумеется, я говорила с твоей мамой. Все уже почти готово.
– Правда?
Я страшно удивилась. Не могу представить, что мама участвует в подготовке и что при этом все нормально. Ни на секунду я не могу себе это представить. Хоть тресни.
– Она сказала, что придет?
– Естественно, она придет. Это же ее свадьба, разве нет? – переспросила бабуля.
Мммм… ну да, думаю. Похоже на то. Ничего этого я бабуле не сказала, а пробормотала что-то типа «да, конечно» и повесила трубку. Чувства мои на тот момент не передать.
Мягко говоря, я была раздавлена.
48 
