34 
— Как же, вернется! Жди, надейся!.. А ты, поди, и рада, что он уехал? Зачем ты сообщила ему все подробности этого чертового пари?
Маринка безо всякого сожаления, спокойно глядя на мое разъяренное лицо, ответила:
— Скажи мне спасибо за это.
— Это с какой, интересно, стати? — заявила я, буквально обалдев от ее бесподобной наглости.
— Зато теперь ты убедилась, что любишь его, — ухмыльнулась Маринка. — Если бы не я, ты и до пенсии не поняла бы этого.
— Ну просто отлично! Теперь я знаю, что люблю его, и что прикажешь делать дальше? Он-то ведь теперь уверен, что я бегала за ним ради этого пари, что, честно говоря, отчасти правда. На первых порах я пыталась соблазнить его ради выигрыша, но сейчас все по-другому.
— Вот так и скажешь ему, — кивнула Маринка.
— Большое спасибо за совет, — буркнула я. — Еще подруги называется.
— Дашка, не расстраивайся ты так, — попросила Светка. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.
— Нет уж, спасибо, как-нибудь обойдусь, — покачала я головой и, развернувшись на каблуках, подошла к зеркалу, намереваясь привести в порядок лицо, на тот случай, если Игорь все же вернется. Мне ужасно не хотелось, чтобы он застал меня в таком виде.
Пока я красила глаза и губы, подруги с виноватым выражением на лицах смотрели на меня. Если бы я не была так зла, то, пожалуй, рассмеялась бы, глядя на них, но сейчас мне было не до смеха. Сердце, терзаемое чувством утраты, ныло в груди. Наведя марафет, я положила косметику в сумочку и повернулась к подругам.
— Как я выгляжу?
— Отлично, божественно, превосходно… — наперебой запричитали они, невольно заставив меня рассмеяться и посмотреть на сложившуюся ситуацию с иной стороны. Сейчас, когда Игорь исчез, я поняла, что действительно люблю его. Что ж, прогресс налицо.
— Ну, спасибо, — поблагодарила я.
— Ты больше не сердишься на нас? — с надеждой спросила Светка.
Я покачала головой:
— Нет.
Я действительно не сердилась на них. Я сердилась на себя за то, что сама поставила себя в совершенно идиотское положение, из которого следовало как-то выбираться.
— Слава богу, — в один голос вздохнули подруги.
В их вздохах было столько облегчения, что я, не удержавшись, расхохоталась.
— Ладно вам. Разве на вас можно сердиться?
— И что ты теперь собираешься делать? — спросила Светка, когда мы вернулись в бар.
— Намереваюсь вернуть его, — заявила я. — Но только завтра.
— А сегодня?
— А сегодня напьюсь с горя, — пошутила я. — Можете за меня не волноваться.
— Ладно.
Маринка тут же растворилась в толпе гостей, которая, кажется, стала еще плотнее. Светка последовала ее примеру. Я осталась у стойки бара одна.
— Еще шампанского? — послышался за спиной незнакомый баритон, и я обернулась.
Рядом стоял невысокого роста мужчина с начинающей проклевываться лысиной в дорогом костюме и в галстуке-бабочке. Мне он почему-то напомнил пингвина.
— Еще шампанского? — повторил он, изучая меня масленым взглядом карих глаз.
— Спасибо, я не пью. — Я покачала головой и ретировалась от стойки. Желание напиться мгновенно улетучилось.
«Пингвин» с сожалением поглядел мне вслед и тут же подсел к стройной шатенке. Я отвернулась от них и нырнула в гудящую толпу. Помимо воли ноги сами понесли меня к выходу из клуба, и спустя минуту я оказалась в прокуренном вестибюле.
— Дарья! — услышала я за спиной знакомый женский голос, но не стала оборачиваться. Мне сейчас не хотелось видеть никого, кроме одного человека.
Толкнув стеклянную дверь, я вышла на улицу и остановилась на ступеньках. Воздух, нагретый дневным солнцем, к вечеру успел остыть. Я вдохнула полной грудью и стала медленно спускаться. Какая-то непреодолимая сила тянула меня в сторону стоянки, расположенной за углом здания. Я повернула за угол — и тут же уткнулась носом в огромный букет роз.
— Извините, — пробормотала я, не поднимая головы на запоздавшего гостя. Мне не терпелось убедиться, что «Лендровера» и в самом деле нет на прежнем месте.
— Ничего, — раздался ответ, и я, не веря своим ушам, подняла глаза.
Прямо передо мной стоял Игорь. В руках он держал огромный букет белых роз и умопомрачительно улыбался.
— Ты? — удивилась я. — Но ты же…
— Извини, что не успел к окончанию твоего выступления. — Он протянул мне цветы. — Это тебе.
34 
