Особенно,... 
54 
Конечно же, из офиса мы с Алексеем вышли вместе. А потом он сел со мной в один вагон метро. И доехал до моей остановки. И не спрашивая, хочу ли я этого или нет, просто взял и проводил до самого дома. А я… честное слово: я не знала, как себя вести. Близость этого человека-башни напрочь парализовала мои умственные способности. По-моему, я всю дорогу несла какую-то чушь. А он — о, ужас! — слушал и даже не собирался перебивать.
Около подъезда Леша остановился, и я поняла, что сейчас он начнет прощаться. Но я этого не хотела! Душа бурно протестовала против его ухода в тот момент, когда мне так нужно его общество. Не подумайте, что будь на его месте любой другой мужчина, ничего бы не изменилось. Решительно все было бы по-другому. Просто… я не хотела отпускать от себя этого обаятельного гиганта, так, между прочим, и не сделавшего мне выговор за дурацкий хохот на совещании.
Не знаю как, даже не спрашивайте, но мне удалось затащить слабо сопротивляющегося Алексея «на чай». Эффект дежавю был налицо: я, парень, дедушка и пара котов сидим на кухне и изображаем чаепитие. Впрочем, сегодняшняя и понедельничная картинки несколько различались между собой. Во-первых, наглый Китекет тут же вскарабкался Лешке на плечи и развалился там живым воротником. Правда, довольно куцым: не вышел еще размерами, что поделать. А Егор устроил лежбище на Лешиных коленях, таким образом напрочь лишив моего гостя свободы маневра. Впрочем, Лешка не возражал. Одной рукой держал чашку с чаем, а другой поочередно гладил то одного, то другого пушистого террориста.
Когда чай был выпит, дедушка деликатно выпроводил нас с Алексеем с кухни, сказав, что посуду он помоет сам. И никаких закосов под постояльца дома престарелых! Чтобы дед и не продемонстрировал гостю всю глубину и мощь своего маразма… Что-то тут не так.
Честное слово, если бы Алексей просто поманил пальцем, хоть как-то дал понять, что хочет меня немедленно, сию секунду — я бы отдалась ему без всяких рассуждений. Считайте это помешательством, что угодно думайте про меня и мою незрелую мораль — но факт остается фактом. Но он этого не сделал, а отправился в коридор обуваться. Сердце мое рвалось на части.
— Раз уж ты пригласила меня к себе, — сказал он, уже стоя на пороге, — то с тебя ответный визит. Например, завтра. Я встречу тебя у метро и провожу в свою берлогу, так что заблудиться не рискуешь. Что скажешь?
Ну, и как вы думаете, что я ему ответила?
После ухода Алексея я раненой рысью металась по своей комнате, звонила Машке, что-то горячо с ней обсуждала, вешала трубку и снова набирала ее номер. Потом, вспомнив мудрые книжные советы, залезла под холодный душ, который вопреки ожиданию меня не успокоил, а еще больше завел. В общем — всячески убивала остаток дня в ожидании, когда же наступит завтра, и я снова увижу доброго и ироничного гиганта по имени Леша.
* * *
Утро пятницы началось с кошмара. Сделав полный макияж и укладку, поняла, что выгляжу, как проститутка, причем не самого дорого класса. Со всех ног побежала в ванную и полностью смыла краску с лица. Голову тоже пришлось помыть, потому что лак был сильной фиксации и категорически возражал против любой иной конфигурации волос, кроме заданной.
Затем я попыталась изобразить из себя «искусно напудренную невинность», как называла этот образ язва-Машка. Дело в том, что при правильном наложении теней и пудры всевозможных телесных оттенков, лицо выглядело так, будто никто и не собирался его красить. Нежно, естественно, безыскусно. Но это — если грим правильно наложить. А у меня, как назло, ничего не получалось. Кисточки и спонжи то и дело норовили выпрыгнуть из рук, а руки тряслись, как у пьяницы в ожидании опохмелки. В общем, пришлось смывать все заново. Хорошо хоть волосы в этот раз не трогала, поэтому обошлось без повторного мытья головы.
И конечно же, именно в этот самый момент позвонил Леша, сказав, что через сорок минут ждет меня на выходе со станции метро Улица Подбельского. Я с тоской прикинула и поняла, что все равно не успею привести себя в порядок, если не хочу опоздать на свидание. Поэтому плюнула на все (а ведь помимо макияжа и прически хотела еще подобрать в шкафу что-нибудь стильное из одежды), натянула старенькие, но ладно сидящие джинсы, клубную куртку ярко-алой расцветки с номером тринадцать на спине и груди, которую мама привезла пару лет назад из Америки, и бегом кинулась к метро. Машка сейчас наверняка была бы мною недовольна. Ее кредо — если приходится выбирать между пунктуальностью и возможностью лишних пару минут провести перед зеркалом, выбери второе. А кавалер подождет.
54 
