163 
Всю жизнь Рембо будет куда-то стремиться, что-то искать. А начиналось все это с обычных побегов из дома.
Мое бродяжество
- В карманах продранных я руки грел свои;
- Наряд мой был убог, пальто — одно названье;
- Твоим попутчиком я, Муза, был в скитанье
- И — о-ля-ля! — мечтал о сказочной любви.
- Зияли дырами протертые штаны.
- Я — мальчик с пальчик — брел, за рифмой поспешая.
- Сулила мне ночлег Медведица Большая,
- Чьи звезды ласково шептали с вышины;
- Сентябрьским вечером, присев у придорожья,
- Я слушал лепет звезд; чела касалась дрожью
- Роса, пьянящая, как старых вин букет;
- Витал я в облаках, рифмуя в исступленье,
- Как лиру, обнимал озябшие колени,
- Как струны, дергая резинки от штиблет.
Поэтический взлет Рембо пришелся на историческую эпоху Парижской Коммуны. Он с энтузиазмом принял восстание. В письме своему любимому учителю и другу Изамбару поэт пишет: «Я погибаю, я гнию в мире пошлом, злом и сером. Что вы от меня хотите, я упорствую в своем обожании свободной свободы… Я хотел бы бежать вновь и вновь…»
Сначала он бежал из своего маленького Шарлевиля, про который говорил — «мой родной город выделяется крайним идиотизмом среди маленьких провинциальных городков». Потом он будет бежать вообще от окружающего мира и от самого себя. При этом будет стремиться к новым идеям и формам, будет искать что-то еще не уловленное никем. Так появляется стихотворение «Гласные», которое уводит творчество поэта в область импрессионизма и символизма.
Гласные
- «А» черный, белый «Е», «И» красный, «У» зеленый,
- «О» голубой — цвета причудливой загадки:
- «А» — черный полог мух, которым в полдень сладки
- Миазмы трупные и воздух воспаленный.
- Заливы млечной мглы, «Е» — белые палатки,
- Льды, белые цари, сад, небом окропленный;
- «И» — пламень пурпура, вкус яростно соленый —
- Вкус крови на губах, как после жаркой схватки.
- «У» — трепетная гладь, божественное море,
- Покой бескрайних нив, покой в усталом взоре
- Алхимика, чей лоб морщины бороздят;
- «О» — резкий горний горн, сигнал миров нетленных,
- Молчанье ангелов, безмолвие вселенных;
- «О» — лучезарнейшей Омеги вечный взгляд!
Исследователь творчества Рембо Л. Г. Андреев пишет: «Рембо шел от самоотрицания к самоотрицанию. Его развитие сопровождалось нескрываемым, нетерпеливым желанием уничтожить, выбросить из жизни только что пройденный, только что пережитый этап. Рембо словно уничтожал за собой лестницу, по которой поднимался все выше и выше — к своему последнему поэтическому акту, к отрицанию поэзии».
Исследователи отмечают, что этапы пути Рембо-поэта измеряются несколькими стихотворениями. Иной поэт тратит годы, чтобы перейти от одного этапа в своем творчестве к другому, а у Рембо порой одно стихотворение уже этап, а другое стихотворение — следующий.
Артюр Рембо мог сказать, как и его соотечественник Флобер, «ненависть к буржуа — начало добродетели». В его стихах много критицизма, порой безжалостности, откровенности и циничности, не свойственной пятнадцати-шестнадцатилетним юношам. Например, прочтите стихотворение «Венера», Рембо написал его в пятнадцать лет, а впечатление такое, будто это написал зрелый автор «Цветов зла» Бодлер.
Редко, но все же пишет поэт чистые и возвышенные стихи об этом мире. Такое, например, стихотворение, как «Руки Жанны-Мари».
Руки Жанны-Мари
- Они, большие эти руки,
- В чью кожу въелась чернота,
- И нынче, бледные от муки,
- Твоим, Хуана, не чета.
- Не кремы и не притиранья
- Покрыли темной негой их,
- Не сладострастные купанья
- В прудах агатовых ночных.
- Они ли жаркий луч ловили
- В истоме в безмятежный час?
- Сигары скручивали или
- Сбывали жемчуг и алмаз?
- К пылающим стопам мадонны
- Они ли клали свой букет?
- От черной крови белладонны
- Мерцает в их ладонях свет.
- Охотницы ли на двукрылых
- Среди рассветно-синих трав,
- Когда нектарник приманил их?
- Смесительницы ли отрав?
- Какой, пленяя страстью адской,
- Их обволакивал угар,
- Когда мечтою азиатской
- Влекли Сион и Кенгавар?
- Нет, не на варварских базарах,
- Не за молитвою святой
- И не за стиркою загар их
- Покрыл такою смуглотой.
- Нет, это руки не служанки
- И не работницы, чей пот
- В гнилом лесу завода, жаркий,
- Хмельное солнце дегтя пьет.
- Нет, эти руки-исполины,
- Добросердечие храня,
- Бывают гибельней машины,
- Неукротимее коня!
- И, раскаляясь, как железо,
- И сотрясая мир, их плоть
- Споет стократно «Марсельезу»,
- Но не «Помилуй нас, господь!»
- Без милосердья, без потачки,
- Не пожалев ни шей, ни спин,
- Они смели бы с вас, богачки,
- Всю пудру вашу, весь кармин!
- Их ясный свет сильней религий,
- Он покоряет всех кругом,
- Их каждый палец солнцеликий
- Горит рубиновым огнем!
- Остался в их крови нестертый
- Вчерашний след рабов и слуг,
- Но целовал Повстанец гордый
- Ладони смуглых этих Рук,
- Когда любви мятежной сила
- В толпе, куда ни поглядишь,
- Их, побледневших, проносила
- На митральезах сквозь Париж!
- О Руки! Нынче на запястьях
- У вас блестит, звеня, металл.
- Мы раньше целовали всласть их —
- Теперь черед цепей настал.
- И не сдержать нам тяжкой дрожи,
- Не отвести такой удар,
- Когда сдирают вместе с кожей,
- О Руки, ваш святой загар!
163 
