Особенно,... 
24 
- Милосердный, я кары твоей не боюсь,
- Славы скверной и скользких путей не боюсь.
- Знаю: ты обелишь меня в день воскресенья.
- Черной книги твоей, хоть убей, не боюсь!
Замечательную повесть об Омаре Хайяме «Запах шиповника» написал Вардан Варджапетян. В ней одна сцена очень хорошо выражает взгляды поэта на суть жизни:
«— Господин, чай уже готов. И твои любимые лепешки с медом.
— Помнишь, однажды я тебе сказал, что лучше чая вино…
— А лучше вина женщина, а лучше женщины — истина, — смеясь, скороговоркой докончила Зейнаб.
— Да, так я сказал тогда. А сегодня, гуляя по саду, понял — все пустое. Все в мире имеет вес и протяженность, объем и время бытия, но нет такой меры вещей — истина. То, что вчера казалось доказанным, ныне опровергнуто. То, что сегодня считают ложным, завтра твой брат будет учить в медресе. И не всегда время — судья понятий. Сколько болтовни я слышал о себе! Хайям — доказательство истины, Хайям — скряга, Хайям — бабник. Хайям — пропойца, Хайям — богохульник, Хайям — святой, Хайям — завистник. А я такой, какой есть.
— А я, господин?
— Ты лучше вина и важнее истины. Давно хочу дать тебе денег, купи золотой браслет с колокольчиками, чтобы я издалека слышал — ты идешь».
В этом разговоре поэта и мудреца с возлюбленной отражена поэзия Хайяма в полной мере, ее смысловая, как нынче говорят, доминанта.
- Вот лицо мое — словно прекрасный тюльпан,
- Вот мой стройный, как ствол кипарисовый, стан,
- Одного, сотворенный из праха, не знаю:
- Для чего этот облик мне скульптором дан?
- Если б мне этой жизни причину постичь —
- Я сумел бы и нашу кончину постичь.
- То, чего не постиг я, в живых пребывая,
- Не надеюсь, когда вас покину, постичь.
Омар Хайям прежде всего представляет литературу Ирана и Средней Азии. До сих пор о нем пишут «персидский и таджикский поэт». Во времена Хайяма это был огромнейший арабский халифат, включающий и Иран, и нынешнюю Среднюю Азию, и другие территории. Многое в жизни поэта было связано с Самаркандом, а похоронен он в Нишапуре, теперь это Иран.
Данте Алигьери
(1265–1321)
В мировой литературе есть имена, которые всегда будут столпами, маяками, символами величия и божественности таланта. Это Гомер, Данте, Шекспир, Гёте, Пушкин… На этих гениях как бы стоит само здание цивилизации.
Италия XIII века представляла собой поле постоянных распрей и битв. Страна была раздроблена, шла яростная борьба между гвельфами и гибеллинами. Флоренция, родина Данте, причисляла себя к гвельфам. Все, кто уходил из-под власти императоров Священной Римской империи, предпочитая протекторат папы, а также королей и принцев французской крови, становились гвельфами. Гибеллинами же становились феодалы и городские патриции, а также целые города, как Пиза, торговавшие с Востоком и конкурирующие с Флоренцией. Еретические движения, ненавидящие папу, стали союзниками гибеллинов.
4 сентября 1260 года гибеллины наголову разбили вооруженные силы гвельфов. Изменник-флорентиец Бокка дельи Абати отрубил руку своего знаменосца, и флорентийцы бежали. Реку, багровую от крови флорентийцев, люди помнили потом десятилетия. Данте в детстве слышал много рассказов об этом коварном предательстве и о кровавой реке. Потом в «Божественной комедии» он поместит предателя в самые глубокие бездны ада: поэт задевает ногой вмерзшую в лед голову — в ледяной могиле на вечные муки осужден изменник дель Абати.
Данте родился в мае 1265 года. Флоренция в это время находилась под папским интердиктом (отлучение от церкви). В городе не звонил ни один колокол.
Данте с детства гордился тем, что он происходит из рода Элизеев, основателей Флоренции. Предок, крестоносец Качагвида, сражался с сарацинами под знаменами императора Конрада. Данте считал, что именно от него он унаследовал воинственность и непримиримость. От рода Боллинчоне, фанатичного гвельфа, поэт унаследовал политическую страстность.
Отец Данте был юристом. Матери будущий поэт лишился в младенчестве. Отец умер, когда Данте было восемнадцать лет. Образование он получил сначала классическое во Флоренции, потом в Болонье в университете изучал высшие науки — этику Аристотеля, риторику Цицерона, поэтику Горация и Вергилия и языки.
24 
