Особенно,... 
65 
– Это как-то плохо соотносится с образом «Истерн Эдж». Я всегда считал ваш журнал совершенно безобидным.
– Отсутствие уколов и острот делает периодику скучной. А скучная периодика не продается. Нет, мы совершенно сознательно вставляем в каждый номер разоблачительную статью, имеющую непосредственное отношение к самым насущным проблемам сегодняшнего дня. Но особенно мы ведем речь о фактах – часто весьма прискорбных, – но не называем имен. Редакция не имеет ни малейшего желания судиться с кем бы то ни было. В моей же статье были приведены не только ошибочные факты – хотя и не по моей вине, – но и не слишком лестные отзывы персонально о Джимми Мэхони. А он в нашем городе обладает огромной властью.
Дэниэл нахмурился и тыльной стороной ладони потер себе нос.
– В каком-то смысле я понимаю его озабоченность. С другой стороны, он, как фигура значительная, мог бы и не мараться, возобновляя довольно зыбкое дельце.
– Я очень надеюсь, что он, как ты выразился, в самый последний момент откажется от судебного преследования журнала и его сотрудников. Если теория Билла верна, Мэхони не так волнует результат процесса, как сам процеес. Стоит ему во время досудебного разбирательства добиться симпатий избирателей, как дело снова может быть приостановлено.
– Скажи, а чем, собственно, тебе все это грозит? Ну, если дело вдруг сложится наихудшим образом? – спросил Дэниэл почти нежно, но его вопрос в очередной раз пробудил самые неприятные из ее страхов.
– Не хочу даже думать об этом. – Ния закатила глаза к потолку.
– И все-таки – какие могут быть для тебя последствия?
Ния глубоко вздохнула и выразительно посмотрела на Дэниэла.
– Худшим исходом явилось слушание дела в суде. Если в результате будет еще и вынесено определение, что по причине клеветы репутация Джимми Мэхони безнадежно пострадала, то на основании определения журналу «Истерн Эдж» придется выплатить истцу весьма значительную сумму. Хотя в моей статье содержались определенные гарантии на такой случай, боюсь, что после упомянутого решения суда Антонии Филлипс придется подыскивать себе новую работу.
– Что не будет столь уж сложной задачей для упомянутой Антонии, не правда ли? – заметил он довольно бодрым тоном, в котором явно проглядывало намерение ее поддержать. Ния сразу поняла, к какой мысли он старался ее приучить.
– Нет, Дэниэл, это, конечно, не станет для меня концом света. – Она решила взглянуть на возможность потери работы более-менее рационально. – Но моя карьера от этого в значительной степени пострадает.
– Ничего. Ты, безусловно, сумеешь все восстановить, – объявил он с такой уверенностью в голосе, что Ния почувствовала себя значительно лучше. – Но ведь все это в худшем случае. Есть шансы – и довольно значительные, что дело до слушания так и не дойдет. Если Мэхони возобновляет его исключительно по политическим соображениям, он может и сам не захотеть доводить его до суда. Вдруг он проиграет? Что тогда?
«Меткое замечание», – подумала Ния и улыбнулась.
– Он и впрямь может ограничиться одним только шумом, – уверенно продолжал он, – который возникнет вокруг всей этой истории. Кстати, шум этот будет весьма полезен для него еще в одном – поможет ему напугать прочую журналистскую братию и заставит ее воздержаться от публикации порочащих Мэхони статей. Это будет еще и очень своевременно.
Ния буквально ожила, прослушав эту тираду, и заявила:
– Ты прав, Дэн. Когда ты облекаешь свои мысли в слова, я самым искренним образом начинаю верить, что все произойдет так, как ты предсказываешь. Но… предсудебное разбирательство все-таки состоится. Уж и не знаю, как я все это переживу.
Перегнувшись через стол, Дэниэл накрыл ее сжавшуюся в кулачок руку своей теплой ладонью.
– Будь спокойной и сосредоточенной и старательно подготовь все необходимые для процесса материалы. Делай свое дело хорошо – и положись на судьбу. Тем более что альтернативы у тебя нет.
Ния неожиданно для себя пришла к выводу, что судебная повестка, едва не сделавшаяся причиной нервного срыва, тревожит ее теперь все меньше и меньше. Возможно, у нее просто притупилась острота восприятия. Шок, так сказать, изжил сам себя. Но всего вероятнее, что разговор с Дэниэлом помог ей увидеть все в не столь уж ужасном ракурсе. Как хорошо было обсуждать с ним всевозможные дела. Он был так рассудителен, так хорошо умел сочувствовать. Слишком много времени прошло с тех пор, когда в моменты слабости ей на помощь спешили мужские разум и сила. Возможно, именно по этой причине – за его готовность ей помогать – она обожала его еще больше.
65 
