Особенно,... 
80 
Она ждала до одиннадцати вечера, а затем стала звонить Дэниэлу в номер через каждые десять минут. Лишь спустя полчаса трубку сняли. Всякий раз, набирая заветные цифры в надежде до него дозвониться, Ния испытывала такое сильное волнение, что у нее начинало бешено колотиться сердце. И теперь, когда в трубке раздался его глубокий, такой знакомый, но безмерно усталый голос, оно совершило очередной безумный скачок.
– Слушаю… – сказал он. Его команда победила, но, судя по голосу, можно было подумать, что она потерпела полный разгром.
– Дэн… – начала Ния в смущении.
Интонации сразу же изменились. Теперь она слышала в его голосе радость и счастливое нетерпение.
– Ния?! А я только что звонил тебе домой. Ты где?
– Хм… – Она улыбнулась в предвкушении момента истины. – Если я скажу, что нахожусь двумя этажами выше у тебя над головой, ты мне поверишь?
– Здесь? В Фи́ли? – Он просто ликовал!
– Да. – Ее сердце заколотилось еще сильнее.
– Но я думал, что ты уже улетела в Бостон во второй половине дня…
– Поначалу я и собиралась так поступить. Но… решила, что будет забавно, если я останусь здесь на ночь. Я улетаю домой только завтра.
– Не может быть! – воскликнул Дэниэл голосом именинника. Она поняла, что он улыбается во весь рот, как если бы увидела это воочию.
– Должен ли я… Можно мне подняться? – Это была самая трудная часть из задуманной ею авантюры. В самом деле, что они станут делать, когда он поднимется к ней в номер?
– Нет! – выпалила она. А что, собственно, «нет»? – Оставайся у себя! Я сама к тебе спущусь. У тебя какой номер?
Не успела она повесить трубку и заменить распустившуюся у нее на губах глупейшую улыбку на более приемлемую, как в ее дверь постучали. Глупая улыбка немедленно потеснила приличную. Но когда она распахнула двери и увидела стоявшего за ней Дэниэла, то была встречена улыбкой совершенно в таком же роде. Выглядел он просто потрясающе! Высоченный… красивый, правда, усталый, но довольный до невозможности… Когда он сделал шаг вперед и заключил ее в объятия, она напрочь забыла о всех своих беспокойствах и всей душой отдалась прелести этого свидания.
– Ты самое благодатное зрелище для моих больных глаз, – простонал Дэниэл, целуя ее сначала с нежностью, а потом со все возрастающей страстью.
– Ты тоже, – успела произнести Ния, когда он наконец оторвался от ее губ.
Перерыв, однако, не был длительным. Он целовал ее снова и снова, словно пытаясь вознаградить себя за недельное воздержание. Ния впитывала в себя исходивший от него аромат. Его одеколон подходил ему как нельзя лучше, а запах его тела она не спутала бы ни с каким другим. Он был ее домом вдалеке от дома, и она вовсе не торопилась его покидать. Даже если бы он сейчас сорвал с нее одежду и овладел ею грубо, применив силу, она продолжала бы прижиматься к нему со всей страстью, которая копилась в ней все это время.
Но он, конечно же, ничего подобного делать не стал. Этот человек был образцом самоконтроля. Как тренер, он научился переживать и успехи, и неудачи внутри себя, не выставляя своих эмоций напоказ. Это требовалось от него ради спокойствия игроков. Надо сказать, что и в отношениях с Нией он поступал так же. Поставив себе целью не заходить так далеко, чтобы отступление сделалось невозможным, он свято это правило соблюдал. Вот и теперь, воздав должное поцелуям, он от нее отстранился.
– Давай-ка убираться отсюда, детка, пока сила воли меня не покинула. Мне не терпится услышать о твоей поездке во всех подробностях. – Он помолчал и снова оглядел ее с восхищением во взгляде. – Боже, до чего же хорошо, что ты оказалась здесь!
Следующие несколько часов они провели в маленькой закусочной, которая находилась рядом с отелем и работала всю ночь. Особого изящества в обстановке заведения не наблюдалось, но Ния не могла и представить себе лучшего места, поскольку рядом с ней был Дэниэл.
Ния поведала ему о своих встречах с людьми из колонии Амиш. Они верили в возможность существования в удалении от внешнего мира, никогда не ругались, не дрались и не занимались политикой. Она видела собственными глазами, как они обрабатывали свои участки земли с помощью допотопных плугов, влекомых лошадьми! Они и по дорогам так ездили – верхом или в шарабанах. Ния побывала у них в домах, где не было ни электричества, ни телефона. И наряды они носили, словно были выходцами из века минувшего. Мужчины – все как один – украшали себя широкополыми шляпами, а женщины одевались в длинные платья с кринолинами и чинно завязывали под подбородком тесьму чепчиков. Дети выглядели словно уменьшенные копии взрослых. Ния провела несколько часов, беседуя с теми, кто желал открыться, и с восхищением вслушивалась в их бесхитростную, простую, но какую-то особенно целомудренную речь. Простота их существования являлась антитезой ее собственной жизни, но Ния не согласилась бы поменяться с ними местами ни за что на свете.
80 
