Последние отзывы

  67  

Тут я еще больше растерялась и недоуменно заморгала.

– Ч-что? Кому ответить?

– Майклу, – сказал Борис. – Он ведь писал тебе е-мейлы, правда?

– Да, – сказала я ошеломленно, – Но откуда ты…

– Тебе нужно ему ответить, – сказал Борис. – Я хочу сказать, если вы с ним расстались, это не значит, что вы не можете остаться друзьями. Разве не об этом вы с ним договорились?

– Да, – сказала я удивленно. – Но откуда ты знаешь, что он писал мне по электронной почте, Борис? Тебе… тебе Тина рассказала?

Борис немного помялся, но потом кивнул.

– Да, точно, Тина.

– А, – сказала я. – Что ж, я, конечно, могу ему ответить. Просто… я пока не готова к тому, чтобы мы с ним были друзьями. Мне все еще больно оттого, что мы не больше, чем друзья.

– Что ж, – сказал Борис, – это я могу понять. Но как только ты почувствуешь, что готова, тебе нужно сразу ему написать. Чтобы он не подумал… ну, ты понимаешь, что ты его ненавидишь. Или что ты его забыла. И все такое.

Как будто ТАКОЕ когда-нибудь может случиться.

Я заверила Бориса, что как только я буду эмоционально в состоянии это сделать, не разваливаясь на части и не умоляя Майкла крупными буквами принять меня обратно, я отвечу Майклу.

А потом Борис сделал нечто очень хорошее. Он вызвался проводить меня до класса. (Как только я взяла себя в руки и уничтожила доказательства моего плача – размазанную тушь и все такое).

И вот мы втроем – Борис, Ларс и я – пришли в класс ТО одновременно (то есть с опозданием). Но это не имело значения, потому что все равно ни миссис Хилл, ни Лилли не было.

Наверное, Лилли удрала, чтобы где-нибудь встретиться с Кенни. Они прямо как Кортни Лав и Курт Кобейн. Только без героина. Лилли только не хватает начать курить, ну и, может быть, сделать себе пару татуировок, и тогда она будет полностью соответствовать образу крутой девчонки.

Борис в последний раз спросил, в порядке ли я, и когда я сказала, что да, он скрылся в чулане и принялся отрабатывать мой любимый этюд Шопена.

Наверняка он сделал это нарочно, ведь он такой внимательный.

Тине и правда очень повезло с ним.

Я только надеюсь, что когда-нибудь мне тоже так повезет.

А вдруг моя полоса везения в том, что касается парней, уже была? И я растратила ее совершенно впустую.

Господи, надеюсь, что это не так. Хотя, даже если это и так, пока она длилась, было здорово.

24 сентября, пятница, приемная доктора Натса

Лана и Триша уговорили меня уйти из школы на «мани-педи тайм-аут», как они это называют. Они сказали, что я это заслужила – после того, что мне пришлось выслушать от Лилли в кафетерии,

Поэтому на шестом уроке вместо того, чтобы играть в софтбол, я сидела в салоне, где мне красили ногти на ногах и на руках (то, что от них осталось, потому что после возвращения из Дженовии я не стала заново наращивать акриловые ногти, а свои собственные обкусала) ярко-красным лаком – цветом, который бабушка считает совершенно неподобающим для молодых девушек.

Именно поэтому я его и выбрала.

Но должна признаться, после того как с сорокаминутным сеансом маникюра-педикюра было покончено, я чувствовала себя не намного лучше, чем до этого. Я знаю, Лана и Триша хотели мне помочь, но в моей жизни сейчас происходит слишком много всего драматического, и такая простая вещь, как массаж рук и ног (и маникюр) не поможет.

Ой, доктор Натс готов меня принять.

Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь, включая доктора Натса, вообще когда-нибудь может быть готов заняться мной и катастрофой, которую представляет собой моя жизнь.

24 сентября, пятница, в лимузине по пути в «Четыре сезона»

И вот я излила душу доктору Натсу, ковбою-психотерапевту, и вот что он мне сказал:

– Но у Дженовии уже есть премьер-министр.

Я только посмотрела на него.

– Нет.

– Есть, – повторил Натс. – Как вы мне сказали, я посмотрел фильмы про вашу жизнь, и я точно помню, что…

– В фильмах про мою жизнь эта часть показана неправильно, – сказала я. – И не только это, там много всего неправильного. Они получили какую-то лицензию. Сказали, что хотят сделать фильм увлекательнее. Как будто моя реальная жизнь и без того не достаточно увлекательна.

Тогда доктор Натс сказал:

– А, понятно. – Он с минуту подумал над этим, потом сказал: – Знаете, все это напомнило мне про одну лошадь, которая есть у меня на ранчо…

  67