47 
– Не учи ученого…
* * *
Лена с раздражением оттерла влажной салфеткой запачканные руки. Даже перчатки от этой гадкой грязи не спасают. А вот Аркаше на подобные вещи наплевать. Он может изгваздаться как свинья и даже не заметит этого. Черт побери, как бы ему еще намекнуть, что бегать с тросом – не женское занятие? Между прочим, мог бы и сам все прекрасно сделать. В конце концов, сейчас не соревнование, времени – вагон и маленькая тележка. Так нет же, лень ему было задницу свою драгоценную от кресла оторвать, легче жену гонять туда-сюда.
Кое-как приведя себя в порядок, Лена с раздражением уставилась на дорогу. Ну так и есть: Аркаша лопухнулся и пустил Удальцова вперед себя. Теперь не дай Бог какая-нибудь серьезная засада, Антон пройдет первым и своими колесами все так перемесит, что хоть сразу за лебедку хватайся или сендтраки подкладывай. Впрочем… все равно во главе колонны этот грузовик прется, так что одной машиной больше трассу размолотит, одной меньше – это уже несущественно.
Мысли Лены вновь вернулись к Анжелике. Что же она скрывает, гадина? Что у нее на уме? И ведь не расспросишь теперь, не узнаешь: произошло ли то, что должно было произойти, или нет. Нос до крыши задрала, на кривой козе не объедешь. Ну не может такого быть, чтобы накладка произошла, все же было четко рассчитано. В три часа – одна встреча, в три десять – вторая, а в двадцать минут четвертого – звонок с извинениями: мол, не смогла прийти, прости, подруга. Должны они были пересечься, однозначно должны! Так какого черта Анжелика тогда поперлась на Север, да еще в компании Удальцова, с которым они должны быть на ножах, если ей надо сейчас сидеть в Москве и думать, как спасти свою шкуру? Неужели прокол?
Лена попыталась поставить себя на место Анжелики – и не смогла! Впервые за этот год не смогла. Образ Анжелики слезал с нее, как платье не по росту. Как ни старалась Лена, у нее не получалось ни предугадать дальнейшие действия Лики, ни понять мотивы ее поведения.
Лена запаниковала. Что-то пошло вразрез с ее планами, и она не могла понять, где именно произошел сбой.
Ладно, к черту сомнения. Сегодня же вечером надо поговорить с Антоном. Если Анжелика молчит и корчит из себя невесть что, вряд ли Удальцов будет столь же скрытным. Главное – не торопиться. Подождать, пока все поужинают, водочкой разомнутся. А потом подойти, проявить участие. Пожалеть – мужики очень любят, когда их жалеют. Да и выведать, что же у них творится. Ну не может такого быть, чтобы они взяли и помирились! Ну ладно Торопова, она в своем Удальцове души не чает, готова с ним на край света переться, декабристка хренова. Поплачет в кулачок да простит засранца. А вот Антон? Неужели он такая тряпка, что запросто готов забыть измену подруги? Чем же она его пленила, что он мигом про все обиды забыл и в отпуск отправился?
Глаза Лены презрительно сощурились. Да тут и гадать не надо чем. Тем, что пониже живота находится. Тьфу, животные. А все туда же: любовь, чувства… Вот только не надо петь военных песен! Чай, не первый день замужем, знаем, откуда ноги растут!
Или… или они на самом деле не ссорились вовсе? Так, покричали друг на друга в свое удовольствие и на этом закончили? Или и вовсе без крика обошлись?
Но если ссоры не было, так с чего тогда Лика поперлась в парикмахерскую и оттяпала себе почти все волосы? Да и взгляды, которыми Удальцов с Тороповой обмениваются, уж никак дружескими не назовешь. Так что могут перед кем угодно комедию ломать, что у них все тип-топ, ее-то на мякине не проведешь!
А может, еще хитрее поступить? Зарядить Аркашу, пускай он все разузнает. В случае чего и все шишки от Удальцова с Тороповой тоже ему достанутся. Только как бы сделать так, чтобы он искренне считал, что сам додумался до этого? Если тупо сказать в лоб: иди к Антону и Лике, узнай, как они между собой ладят – нарвешься на издевки. Мол, чего ты к ним прилипла, захотят – сами расскажут. Знал бы он, зачем ей это надо… Но нет, нельзя. Ни в коем случае нельзя раскрываться, иначе хуже сделаешь. Аркадий не должен ничего об этом знать.
Ладно, в конце концов, не впервой, придумает что-нибудь. Аркаша может сколько угодно верить в то, что в их семье решения принимает он, и только он. Пусть и дальше остается в неведении.
А вот интересно предположить: а вдруг все удалось? Встреча состоялась, ультиматум поставлен. Что такого пообещала им Торопова, что ее так просто отпустили? Или просто не узнали с новой стрижкой? Черт, это было бы досадно. Хотя… стрижка стрижкой, а паспорт паспортом. Неужели так сложно сообразить, что женщина может менять внешность, сколько ей заблагорассудится?
47 
