Последние отзывы

  183  

А сам узник в обстановке непривычной для себя роскоши дошел до ужасного состояния, его ничего не радовало, и он продолжал смотреть на мир глазами больного человека, погруженного в колодец.

После смерти императрицы судьбу руководителей польского восстания в одночасье решил взошедший на престол Павел I. Он лично посетил Т. Костюшко в Мраморном дворце, выразил сожаление по поводу его участи и объявил, что за перенесенные страдания жалует ему тысячу крепостных. Но руководитель польских повстанцев отказался от такого подарка… Каково с его-то взглядами быть собственником людей!

Много легенд связано с этим свиданием, но достоверно известно, что Т. Костюшко сумел добиться помилования и для 12 000 поляков, томившихся в Сибири. Правда, за это от него потребовали присяги в верноподданничестве, но он попросил время для обдумывания предложения. Т. Костюшко еще не знал, что Австрия, Россия и Пруссия уже произвели третий раздел Польши, и его родина перестала существовать как самостоятельное государство. Не знал он и того, что по трактату о третьем разделе полякам предоставлен свободный выбор подданства, так что нужды в его "верноподданнической присяге" не было. Ничего этого Т. Костюшко не знал и потому очень мучился: как это он, руководитель восстания за свободу Польши, откажется от своей страны, своего прошлого и присягнет на верность русскому императору. А с другой стороны — разве имеет он моральное право жертвовать жизнями 12 000 человек, только чтобы сохранить свою честь незапятнанной? Однако от его присяги зависела судьба всех пленных поляков, для себя же он выхлопотал только одно: чтобы вместо крепостных душ ему дали их казенную стоимость. Совсем отказываться от подарков было нельзя, тем более что Павел I разрешил ему отъезд в Америку.

Т. Костюшко явился в Зимний дворец лично благодарить государя. Внизу бывшего узника ждало кресло на колесиках, в котором возили Екатерину II. Через анфиладу комнат его провезли в спальню, где император принял его со всей своей семьей — без всяких церемоний. Императрица подарила Т. Костюшко дорогой токарный станок и камеи с портретами всех членов семьи. Он отблагодарил ее табакеркой собственной работы.

Физическое и нравственное состояние получившего свободу узника тем не менее было столь тяжелым, что он решил коренным образом изменить обстановку и уехать в Америку. Русский император подарил Т. Костюшко великолепную карету, в которой можно было ехать полулежа, соболью шубу, шапку и много других вещей.

Первый русский конституционалист

Наряду с Н. И. Новиковым и А.Н Радищевым на общественной ниве трудились в России и многие рядовые деятели, чьи имена остались в истории малоизвестными. Безвестность была их участью при жизни, безвестными они остались и после своей смерти, хотя и принадлежали к числу людей выдающихся и самобытных. Среди них был и отставной поручик Федор Кречетов, не принадлежавший к крупным писателям, но заслуживающий того, чтобы о нем рассказать отдельно.

Сведений о Ф. Кречетове сохранилось очень мало, и даже в судебном деле нет документов о его происхождении Известно только, что в 1761 году он был писцом в Карачевской воеводской канцелярии, затем служил копиистом в Юстиц-коллегии, писарем в штабе фельдмаршала Разумовского и, наконец, аудитором в Тобольском пехотном полку. В 1775 году в чине подпоручика Ф. Кречетов вышел в отставку, через 4 года был произведен в поручики и причислен к Герольдии Правительствующего Сената.

Еще будучи военным, Ф. Кречетов чувствовал, что "не только человека, но и животное убить не может", и, выйдя в отставку, намеревался все свое время посвятить культурно-просветительской деятельности. Поверив, как и многие, в либеральные обещания и мудрые указы Екатерины II, он стал мечтать о широкой деятельности и пользе, которую при содействии общества можно будет принести отечеству. Человек он был образованный и начитанный, к тому же проникнутый глубоким уважением к личности и правам человека.

Более 20 лет "как в военной, так и в статской… службе должность свою он исправлял беспорочно взяток не брал, судопроизводство пытался вести по закону и совести, отличался неутомимой тягой к знаниям и целые ночи проводил за чтением русских и иностранных журналов". В среде приказного сословия Ф. Кречетов считался "белой вороной", и нет ничего удивительного в том, что в 1782 году он остался не у дел и без всяких средств к существованию. Правда, он предвидел конец своей канцелярской карьеры и потому заблаговременно (в 1871 году) получил в Академии наук аттестат, дававший ему право преподавать русскую словесность.

  183