Последние отзывы

  24  

— Вы жену часто вспоминаете?

— Да. Каждый день. В первые дни, как мы ее схоронили, я на Танюшино лицо и взгляд поднять не мог. Сразу слезы подступают, в горле ком. Счастливо мы жили, очень счастливо. Такая любовь не каждому дается. Повезло нам. Ладно, хватить балясничать, есть надо.

Фомич резко вышел из комнаты, и Кристине подумалось, что на самом деле этому сильному, уверенному в себе мужику до сих пор не удается примириться со смертью самого близкого человека, хоть он и пытается заверить себя и окружающих, что все в порядке. Да, жалко его. И жену его жалко. Они же еще не такие старые, чтобы умирать.

За столом Кристина и Фомич молчали, лишь слышался стук ложек о тарелки, да тиканье настенных часов с кукушкой. Кристина уже жалела, что завела разговор о жене Фомича, который так удручающе подействовал на лесника, как Фомич, аккуратно подобрав хлебным мякишем остатки супа, спросил:

— Ну что, как тебе моя стряпня?

— Очень вкусно, спасибо.

— Добавки будешь?

— Нет, наверное.

— А что так? За талию переживаешь?

— Нет, просто я уже объелась, да еще опять сморило, еле сижу.

— Так пойди, приляг, зачем себя мучить? Все надо делать в охотку, в удовольствие. Ничего, вот поднимем тебя на ноги, так раскормлю — сама себя не узнаешь. Румяная будешь, справная.

— Да у меня не в коня фуршет: сколько не корми, все равно как в трубу вылетает.

— Ну, сказанула, так сказанула! Не в коня фуршет! Вот юмористка! А по поводу еды — это как посмотреть. Поправляются не от еды, а от работы, да от атмосферы правильной. Знаешь, почему в деревнях редко когда девчонку худую найдешь, а в городах их толпы бродят? То-то же. Просто деревенская в четыре утра встала, корм скотине задала, завтрак приготовила, потом по дому поработала, или в поле вышла, затем снова к скотине, кормить, доить, потом обед с ужином готовить. Весь день, как пчела вертится. Если хорошо не поешь, то ноги в таком режиме протянешь, здесь все калории в дело идут.

— Ну, мне это не грозит. Скотину кормить, да в полях работать вроде как не собираюсь.

— А чем сама по жизни занимаешься?

— Сейчас рисую. Вернее, делаю роспись по ткани. Иногда картины под заказ. Бывает, что и модели одежды придумываю, если они четко под какой-то мой рисунок попадают.

— Значит, художница. Это здорово. Я вот тоже рисовать люблю, но у меня рука грубая, оружием испорченная. Как палец на курок положить — мне не рассказывай, а с рисованием совсем другая петрушка. Внутри чувствую, знаю, как все должно быть, а кисть беру, и словно курица лапой вожу. Не заточены у меня руки под краски. Но все равно, раз душа просит, иду и рисую. И так мне хорошо в этот момент — не передать.

— Значит, это ваши картины в доме висят?

— Ну да. Чьи ж еще каракули здесь могут быть? Но большинство картинок я в кладовой храню, с глаз подальше.

— А что так?

— Да что их вывешивать, только народ смешить почем зря. Я ж знаю, что грош им цена. Но все равно это мое: я когда их рисовал, радовался. Это словно фотографии моей радости. Вот на эту посмотрел и вспомнил: в тот раз солнце очень красиво встало, и роса такая на траве выпала… А на эту погляжу и ливень перед глазами, который три дня не прекращался. А ты разве свои картинки не любишь?

— Люблю. Только я для себя уже давно не рисую.

— Это почему же? Не нравится?

— Да нет, не в этом дело. Просто раньше я только для себя рисовала, вот совсем, как вы. А сейчас мне за это деньги платят, но я должна рисовать только то, что попросит заказчик. А заказов много, поэтому меня от красок иногда просто тошнить тянет. Да и по-другому все стало. Раньше картина сначала внутри меня рождалась, а потом уже на бумаге или холсте, а сейчас я — пустая кубышка. Ксерокс. Ремесленник. Я ничего нового придумать не могу. Даже если иногда что-то такое мелькает, ничего не успеваю ни зарисовать, ни запомнить. Вот перерисовать что-нибудь готовое — это пожалуйста. До малейших черточек скопирую, даже лучше получится, чем в оригинале.

— И тебе нравится твоя работа?

— Наверное.

— Так нравится или нет? «Наверное» — это не ответ.

— Нравится. Только я хочу все по-другому делать, не так, как сейчас, чтобы каждый раз что-то новенькое выходило, и чтобы мне самой нравилось, а не только заказчику. Но так у меня не получается. Я ведь не настолько талантлива, как хотелось бы. Смотрю на чужие работы и понимаю: так высоко мне никогда не прыгнуть, можно даже не пытаться. Поэтому все, что остается, это продолжать тупо работать, работать…

  24