45 
— Не могу. Разучился. Возможно, со временем…
— Давай дальше. Ты был богатым… кем?
— Сначала я был просто богатым наследником, и мне казалось, так будет всегда. Но когда мне исполнилось шестнадцать, отец умер от сердечного приступа.
— О боже! И ты остался совсем один?
— У меня были хорошие опекуны, друзья отца. Морин с детства заменила мне мать. Арбетнот управлял замком и всем хозяйством. Мне не позволили растеряться и впасть в отчаяние. Я поехал учиться в университет.
— Оксфорд?
— Кембридж. Оксфорд потом, когда магистратура… В общем, в двадцать два я занял место отца в совете директоров и стал акулой бизнеса.
— Ой, надо же. Такой молодой…
— Я в некотором смысле зануда, так что быстро освоился на новом месте. Только вот не нравилось мне это ужасно. Я рвался в Сомерсет, а приходилось мотаться по всему свету, сидеть на совещаниях, встречаться с партнерами. И как-то раз я решил устроить себе отпуск. Все рассчитал.
— Не получилось?
— Не то чтобы не получилось… Мне оставалось только слетать в Лос-Анджелес, встретиться с партнерами — и после этого я должен был вернуться в Англию и провести целый месяц в Лайонел-Касл. Я так мечтал об этом!
— Что же помешало? Случилось что-то?
— Да. Я встретил одну женщину…
— Сесили… Ты встретил Сесили Клейборн?
— Она себя называла Золотой Девочкой. Красивая, звонкая, солнечная, властная — я никогда таких не видел.
— Ты влюбился…
— Да. До беспамятства. Я про такое только в книгах читал. Не мог без нее и часу прожить, все ходил за ней хвостом, ездил по всем ресторанам, по гостям… Она смеялась, представляла меня женихом.
— Ты был счастлив?
— Очень. Так мне казалось. А потом начались проблемы.
— Вы поссорились?
— Нет. Просто я узнал, что она замужем. Собственно, что там узнавать, это всем было известно, кроме влюбленного теленка по имени Морт Риджвуд. Сесили нравилось, что в нее влюблен настоящий английский граф. У нее была слабость к титулам.
— Ты потребовал развода?
— У Сесили никто ничего потребовать не мог. Она по жизни была королева, понимаешь? Все, что она хотела, она получала. Она и сама никакого развода не требовала, просто вызвала своих адвокатов и расторгла брак задним числом. Муж, бедняга, узнал обо всем из газет.
— Ты его видел?
— Д-да… кажется… понимаешь, Джен, я все же не все помню… Был какой-то человечек, волосы светлые, глаза голубые… вполне возможно, что это и не он…
— Рассказывай дальше, а то передумаешь.
— Я про ее развод тоже узнал из газет. А еще там же было объявление о нашей помолвке. Я разозлился.
— Ты не хотел жениться на ней?
— Я был измучен ею, Дженнифер. Она высосала из меня все соки. Ради нее я забыл про все на свете, а она играла со мной, то отталкивала, то приближала, то флиртовала с другими, то приезжала ко мне посреди ночи… Увидев сообщение о помолвке, я разозлился и поехал к ней на виллу. «Севеноукс»…
— Морт, давай-ка передохнем? Закрывай глаза, а я буду гладить тебя по голове.
— Джен, мы не договорили.
— Если ты не хочешь говорить — не надо.
— Я не хочу, чтобы между нами оставались тайны.
— А я не хочу… Морт, а когда мы поженимся, этот портрет…
— Он останется в комнате, но я жить в ней больше не буду. Мы с тобой будем жить вообще в другом доме. Я построю его для тебя. Совсем новый дом… без эха моего бреда, без призраков моей тоски…
— Морт, что случилось, когда ты приехал к Сесили на виллу?
— Ничего. Я прожил у нее на вилле неделю. Она никак не хотела вести серьезные разговоры. То гости приезжали к ней, то она уезжала к подругам… Потом я все же улучил минуту и настоял на разговоре. Мы крупно поругались. Я говорил, что не желаю быть ее игрушкой, что она не вправе распоряжаться чужими судьбами, а она плакала — от злости, исключительно от злости. По-моему, я вообще был первым в ее жизни человеком, который не подчинился ее прихоти. Она достала из стола пистолет и стала кричать, что покончит с собой. Это был отвратительный спектакль, но он мог плохо кончиться, потому что она совсем не умела обращаться с оружием. Я бросился к ней… Я хотел забрать пистолет…
— Морт! Смотри на меня! Говори со мной! Выговори это все! Выбрось из себя! Нужно избавиться от кошмара…
— Я не могу, Дженни… Я дальше ничего не помню… Ее лицо вдруг страшно исказилось. Она выругалась — по-мужски, очень грязно… потом был выстрел… удар по голове… тьма… а потом я очнулся и увидел, что сижу рядом с Сесили, а у нее нет половины лица. Пистолет лежал рядом… Служанка кричала, вызвала полицию…
45 
