Особенно,... 
46 
Значит, надо сделать так, чтобы им не захотелосьее насиловать!
Мел судорожно перебирала в памяти все слышанные и прочитанные рекомендации психологов. Громко позвать на помощь? Не пойдет. Одеваться не слишком вызывающе? Она в брезентовых штанах и грязной рубашке, куда уж скромнее.
Не ходить одной поздно — но она была с Сэмом, да еще и ранним утром. Вызвать к себе отвращение, вызвать у себя рвоту, или еще какую-нибудь гадость. Все они и сами настолько отвратительны, что у Мел просто не получится их перещеголять. Она первая умрет от отвращения.
И, наконец, вершина психологической мысли: если насилие неизбежно, расслабьтесь и получите удовлетворение!
Мел очень хотелось бы, чтобы автором этой мысли оказался мужчина и чтобы его запихнули в камеру к уголовникам в федеральной тюрьме Маккай. К таким, знаете, сексуально оголодавшим уголовникам. А Мел посмотрела бы в глазок камеры, КАК он будет получать удовлетворение.
Тем временем привал закончился, и процессия двинулась дальше. Мел с удивлением поняла, что сил у нее прибавилось, и соображает она все лучше и лучше. Во всяком случае, следующий ее поступок граничил с гениальностью. Мелани Саунд зубами оторвала клочок ткани от рукава и выплюнула его на ближайший куст. Гретель и Гретхен в одном флаконе! Только они были маленькие и глупые, разбрасывали крошки и сахар, а вот на рубашку Мел не позарится даже очень голодный стервятник, такая она грязная, мокрая и вонючая.
Мел не могла бы сформулировать, на что именно она надеется. Может быть, на то же, на что и все женщины в мире? Что в самый последний момент подтянется кавалерия, и герой вынесет их из горящего дома на руках?
Герой явно не принадлежал Мел, он любил другую, но спасти был в состоянии. Осталось дождаться чуда, с помощью которого герой, то бишь Том Хэккет, должен был догадаться, что пора идти на выручку.
Нелл сидела на мокром песке, смотрела в океан и раскачивалась из стороны в сторону. Ее уже перестала бить дрожь, но она не могла произнести ни слова, чтобы не начать плакать.
Том нашел чудом уцелевшую бутылку бренди и силой влил в Нелл целый глоток. Она закашлялась, вырвалась из рук Тома, но потом пришла в себя, забрала бутылку и ушла сюда, на бывший пляж бывшего лагеря бывшей научно-исследовательской станции “Астра”, чьим бывшим руководителем она являлась. Теперь бутылка опустела почти наполовину, в животе все согрелось, слезы лились по щекам, но она их не вытирала и не замечала, а океан был хмурым и до ужаса неприветливым.
Том с маорийцами откапывал оружие. Бандиты его, к счастью, так и не нашли. О Сэме Том старался не вспоминать, хотя и забыть страшную картину не мог. За десять лет он повидал всякое, но до сих пор считал самым страшным зрелищем вид человека, умершего от укуса черной мамбы. Оказывается, нет.
Оказывается, люди убивают людей куда страшнее.
Тело Сэма они плотно завернули в брезент и обвязали шпагатом. Могила была готова, оставалось позвать Нелл, но Том не спешил, давая ей время хоть немного прийти в себя. Они с маори достали оружие, распределили его и патроны поровну между собой, а теперь стаскивали в одну кучу весь хлам, когда-то бывший научной станцией ученых Сиднейского университета.
На узкой — после шторма — кромке белого песка вырос огромный курган из досок, обломков мебели, пустых ящиков, мокрого тряпья и прочего барахла. Из тайника с оружием Том достал и неполную канистру бензина, облил груду мусора и пошел звать Нелл.
Потом они похоронили Сэма, и Нелл дрожащими руками положила на свежий холмик земли мокрые, побитые дождем цветы. Тому очень хотелось отправить ее с одним из охотников назад, в племя, но по тому, как она стиснула приклад винтовки, как закусила губу и откинула назад мокрые золотые пряди волос, понял, что никто и ничто не заставит Нелл Куинс отступить.
Она была очень бледной, очень решительной и очень красивой. И в зеленых глазах плескалась мука — Том знал, это не только из-за Сэма. Мел находилась в руках бандитов, и Нелл наверняка вспоминала сейчас свое собственное пребывание в плену у венесуэльских повстанцев.
Они подожгли костер и некоторое время стояли поодаль, греясь на дорожку и собираясь с мыслями. Маори терпеливо и безучастно ждали, стоя на одной ноге и опершись о свои вечные копья, хотя за спиной у каждого теперь висело ружье.
Том задумчиво бросил:
— Хорошо, что мы все сожгли. Такой костер ночью будет видно издалека.
46 
