3

«…Брюс осторожно погладил приклад. Главное — слиться с оружием в единое целое. Это как любовь между мужчиной и женщиной. Надо слиться воедино и понять, о чем думает тот, второй. Чего хочет. Что ему нравится. Стать тем, вторым, хотя бы на время.

Винтовка хотела убивать. Она больше ничего не умела. Брюс навел на сереющую тьму прицел и замер. Вот шевельнулся клочок тьмы. Вот от нее отделился смутный силуэт…

Наверху — голова, в середине — живот, так учил инструктор. Лучше всего стрелять туда, меньше возни. Если вам нужно взять языка, тогда палите очередью ниже середины.

Языка нам брать не нужно. Нам нужно уйти из леса живыми.

Выстрел. Вскрик. Силуэт осел на землю. Рядом нарисовался второй силуэт — Брюс снова нажал на спусковой крючок. Выстрел. Вскрик. Тишина…»

Сэнди сновала по комнате, развешивала вещи, расставляла косметику — а Триш стояла возле окна и задумчиво смотрела на желто-багряное море листвы, расстилавшееся до самого горизонта.

Не о лесах Монтаны думала она сейчас. Перед ее мысленным взором стоял хозяин гостиницы «Тихая дубрава». Высокий, атлетически сложенный парень с шапкой русых волос, с пронзительными синими глазами, с тонким белым шрамом на загорелой щеке…

Брюс Неотразимый. Брюс Хоук. Герой ее романов. Напарник и любовник Миранды Секстон.

Удивительно, какие штуки иногда выкидывают наши подсознание с воображением. Ведь Брюса она придумала в своей тихой квартирке, два года назад, и никто, никто из ее знакомых мужчин даже близко не был похож на него — собственно, поэтому она его и придумала.

Ее Брюс был воплощением женской мечты об идеальном мужчине. Великолепный и бесстрашный, он наповал сражал всех теток в радиусе трех миль от себя, но потом всегда возвращался к Миранде — дикой кошке, авантюристке и красавице, в чьих серых глазах загадочно поблескивал дьявольский огонь, и чье тело было создано для любви…

Хозяин «Тихой дубравы» был не просто очень похож на книжного персонажа. Он БЫЛ Брюсом, и это немного пугало.

Вернее, это напугало ее до смерти, когда она открыла глаза после сегодняшнего обморока и увидела над собой его лицо. А вслед за испугом пришло совсем иное чувство.

Она поёжилась, вспомнив, каким странным огнем зашлось в гостиной ее тело, как загремела в ушах кровь, как налились жаром руки и ноги. Все из-за близости этого парня с синими глазами! Но почему?

Триш привыкла жить одна. К тридцати годам она честно ознакомилась с интимной стороной жизни человека, пережила пару в высшей степени пристойных романов, закончившихся ничем, а именно расставанием, и полностью успокоилась. Она не ощущала своего одиночества, она ощущала исключительно удовлетворение своей замкнутой размеренной жизнью.

И уж конечно она никогда не переживала таких острых, ярких приступов физического желания. Именно поэтому сегодняшняя реакция ее и напугала до такой степени.

Триш еще раз прокрутила в памяти сегодняшнюю сцену — и издала тихий стон отчаяния. Надо же было выставить себя такой идиоткой! Сначала брякнуться в настоящий обморок при виде собаки, потом открыть глаза и лепетать «Брюс… о, Брюс…»!

  8