Последние отзывы

  53  

Патриция была с этим не согласна и отрицательно покачала головой.

— Нет, я никогда в это не поверю. Это какое-то недоразумение. Чарлз никогда бы так со мной не поступил. Я уверена, этому есть какое-то объяснение.

— Он твой любовник? — тихо спросил Стивен.

— Нет, ничего подобного. Он всего лишь друг, которому я всегда доверяла.

— Как ты можешь доверять негодяю, который ради своих целей позволил поставить на карту твое тело? — резко сказал Стивен.

Патриция в отчаянии закрыла голову руками. Да, это свидетельствовало против Чарлза. При виде ее страдания Стивен заговорил мягче:

— Надеюсь, Тори, у него есть приемлемое для тебя объяснение.

Она чувствовала, что Стивен говорит искренне и горячо сострадает. Казалось, настроение этого загадочного человека меняется, подобно приливу! Она подняла голову и повернулась к нему.

От его вида у нее перехватило дыхание. Он сидел на земле, лениво развалившись подле нее. Густые длинные ресницы, казалось, отбрасывали тень на его щеки, в то время как он исподволь ее изучал.

Они пристально посмотрели друг на друга, и Патриция ощутила жар, разлившийся по всему телу. Она подумала, способна ли вообще на него смотреть, не испытывая желания. Куда девается при этом ее злость?

Патриция отвернулась, боясь, что он прочитает ее мысли. Чувствовал ли он к ней то же самое? Неужели он догадывается, что ей хочется ему отдаться? Может быть, поэтому он продолжает с ней играть и дразнить ее?

— Тебе доставляет удовольствие меня унижать, Стивен? — В ее голосе не было ни злости, ни намека на обвинение. Она просто утверждала это.

— Нет, Тори, ошибаешься. У меня нет никакого желания тебя унижать, — сказал он мягко. Весь его гнев пропал, исчезли все подозрения, прошел и неописуемый страх, охвативший его, когда он увидел, как она прыгает на скаку через изгородь. Осталось только чувство близости и щемящей любви к этой женщине.

— С первой минуты нашей встречи ты начал со мной игру в кошки-мышки. Зачем, Стивен? Зачем ты это делаешь?

Его темные глаза переполняла любовь, которую он не мог выразить.

— Разве у меня был выбор, Тори? Как я мог тебе доверять? Ведь я считал тебя британской шпионкой.

«Скажи ему, — подумала она. — Скажи, что любишь его. Надо решиться, иначе будешь мучиться до самой смерти». Она уже хотела было заговорить, но гордость не позволила ей признаться в своих чувствах.

Всем своим существом она тянулась к этому человеку. Нежность в его глазах ее притягивала, и все ее тело задрожало от страсти, которая была ей неподвластна.

Стивен медленно привстал, не отрываясь от ее призывного взгляда. Затем наклонился и, раскрыв губы, прижался к ее теплому рту.

Каждая жилка, каждая клеточка ее тела вдруг запылали необычайным возбуждением. Давно сдерживаемое желание прорвалось наружу, и последние признаки сопротивления сгорели в огне их взаимной страсти.

Его губы оторвались от ее рта только для того, чтобы перебраться к шее, а руки вызывали у Патриции восхитительные ощущения: одна обхватила ее округлую грудь, а другая скользила по спине, крепко прижимая, и обжигала ее тело. Из ее горла вырвался восторженный сгон:

— Стивен!

Она легла на спину, мурлыкая, как ласковая кошечка. Ее руки обвились вокруг его шеи и притянули к себе. Теперь она ощущала на себе его тяжелое теплое тело.

Стивен посмотрел на нее из-под полуприкрытых век. При виде робкой улыбки на ее прелестном лице в уголках его глаз тоже затеплилась улыбка, и он коснулся ладонью ее лица.

Их губы приоткрылись, и его язык проник в глубину ее рта. Рука скользнула к корсажу и начала расстегивать пуговки.

Внезапно он поднял голову, встревоженный стуком копыт приближающихся лошадей.

— Проклятие! — тихо выругался он и сел на землю.

Она поняла, что его отвлекло, увидев двух всадников, скачущих галопом через поле. Патриция тоже села, расстроенная, как и Стивен, и начала приводить в порядок свое платье.

Том Сазерленд и Барбара Керкленд верхами остановились перед ними в двух шагах.

— С тобой все в порядке, Патриция? — обеспокоенно спросила Барбара, когда Том спустил ее на землю.

Ее лицо раскраснелось. Она выглядела великолепно в платье из тафты в коричневую и белую полоску. Ее голова была покрыта белым шифоновым платком, как капюшоном плаща.

— Да, все хорошо, Бэб. Я отдыхаю после долгой скачки, — сказала Патриция, стараясь скрыть свое замешательство.

  53